Волею богов

– Ну конечно же помню, – широко улыбнулась жена вождя, и белоснежные зубы блеснули на смуглом лице. – А ты думаешь, твоя мать уже окончательно выжила из ума? Вот негодник, – погрозила она пальцем и рассмеялась от души.

– Ну-ка, давай сюда, поближе, я тебя рассмотрю, не бойся. Меня зовут Тоналлашочиатль, – позвала молодого жертвователя хозяйка.

– Приветствую вас, госпожа Тоналлашочиацин, – произнёс смущённый юноша, почтительно поклонился и подошёл к очагу.

– О, какой худой, одни рёбра торчат, как мой сынок Сипуха, такой же. Один под стать другому. – И пожилая женщина без лишней скромности ткнула столичного посланника пальцем в живот, а затем ещё раз расхохоталась. – Ох уж эти мальчики: сколько ни корми, всё куда-то девается. Не то что наш папаша. Ладно, садитесь давайте. Чикаутемок, помоги своему другу, а то он стоит, будто пришибленный.

Парни устроились на циновке у огня, сын касика подал товарищу грубую миску с неровными стенками. Приятное тепло обдавало усталые ноги. Голодная Сова будто сразу же прирос к полу и даже не представлял, как будет вставать. Пустой желудок ещё раз напомнил о себе, и чопорному возжигателю копала стало неудобно. Мерное потрескивание дров убаюкивало. Из котла доносился приятный аромат лесных трав и тушёного мяса. С улицы на свет слетелись беспокойные ночные бабочки и закружились по комнате, словно также ожидая своей порции еды. Отблески пламени играли на стенах, заставляя тени скакать при каждом дуновении ветерка. На дворе уже стемнело, и целый мир сузился до небольшого пространства, освещённого маленьким костерком. Вскоре подошёл сам текутли Куаутлапочин, уже без громоздкого головного убора из перьев, взял глиняную тарелку и уселся напротив.

Тем временем хозяйка месила тесто, делала из липкой жёлтой массы шарики и сплющивала их между двух дощечек, а затем отлепляла лепёшки и раскладывала их на раскалённых камнях, ловко подцепляла, переворачивала и кидала в стопку одну на другую. Сделав достаточное количество, она помешала кипящее варево, а затем бросила туда каких-то листьев, отчего в считаные мгновения по кухне разлетелся сладковатый пряный запах.

– Всё едим, – весело скомандовала Тоналлашочиатль, и мужчины послушно протянули тарелки.

Несауальтеколотлю достался большой вкусный кусок мяса собаки с местными овощами и травами, кажется, сюда же добавили немного дикого мёда. Парень чуть не обжёгся, настолько хотелось есть. Ароматные свежеиспечённые лепёшки тоже пришлись как нельзя кстати. Довольная хозяйка удовлетворённо посмотрела на голодного юношу и снова расхохоталась.

И в тот самый момент в комнату зашла девушка. На вид ей было лет семнадцать. Стройная и грациозная, словно молодая пума, она ловко проскользнула вдоль стены, бросила удивлённый взгляд на столичного гостя. Белая юбка с побрякивающими раковинами, нашитыми поверх красной каймы, пара кожаных браслетов да ожерелье из перьев – вот и всё, что было на ней надето. Густые чёрные волосы, как и у матери, ниспадали на упругую грудь и спину. На прекрасном лице читалось непринуждённое игривое выражение. Тёмные глаза блестели, как у оцелота в лунную ночь. В них отражались сполохи пламени, подчёркивая нечто первородно дикое в облике незнакомки. Она негромко поприветствовала собравшихся и села возле отца.

– Йоуальшочитль, – строго сказал Чикаутемок. – Я недавно дарил тебе кечкемитль. Иди и надень немедленно. Тебе нельзя показываться в таком виде перед господином из Тламанакальпана.

Дочь вождя одарила юного воина недобрым взглядом, но встала и ушла. Через некоторое время она вернулась в новенькой, наверняка надевавшейся всего пару раз накидке. Очаровательные губки сложились в ироничную улыбку. Ещё раз продемонстрировав неудовольствие брату, Ночной Цветок перевела взор на Несауальтеколотля и начала с любопытством рассматривать жителя далёкого города, словно диковинное животное в царском зверинце. Нисходящая Сипуха представил их друг другу. Столичный посланник произнёс приветствие, подобающее случаю. А юная особа не нашла ничего лучше, как заявить: «У тебя красивые перья», чем вызвала взрыв хохота у всех за столом.