Волею богов

Далее разговор зашёл о миссии Голодной Совы. Жертвователь интересовался, откуда берётся камень, какого он качества, сколько людей заняты на строительстве, каковы примерные сроки окончания работ, с какими трудностями пришлось столкнуться при возведении пирамиды. Оказалось, жители деревни не совсем понимают, как именно формировать уступы и уровни ступенчатой платформы. Они хорошо умеют носить камни, но в строительстве смыслят немного. Зато правитель и совет племени очень гордятся возложенной почётной задачей. Подумать только, их святилище станет религиозным центром для всей округи! Наличие храма поднимет статус как самого селения, так и местного текутли. Сам вождь возлагает большие надежды на сына. Чикуатемок уже стал почти равноправным соправителем. Молодой, умный, деятельный – он надежда как отца, так и всего народа. И кому как не наследнику правильнее всего будет поручить проведение празднеств и обрядов в честь богов. Сановники высказывались мало, а больше поддакивали главе общины. А друг Несауальтеколотля потупил глаза и зарделся от смущения. Видно, парень не любил, когда его прилюдно хвалили.

В целом же все ожидания оправдались. Всё шло так, как и предполагал Истаккальцин. Приём оказался тёплым, враждебности по отношению к себе посланник Тламанакальпана не заметил. Наоборот, жреца заверили во всесторонней поддержке и желании сделать всё наилучшим образом. Однако долгий разговор после утомительного путешествия никак не шёл на пользу молодому мужчине. Сосущая боль в животе усиливалась, от голода сводило скулы, к горлу подкатывала тошнота. Но гордый священник считал ниже своего достоинства сознаться в том, что хочет есть. А предыдущие посты подготовили Голодную Сову сносить такого рода испытания.

Наконец-то, к радости возжигателя копала, разговор у вождя закончился, и служитель вспомнил о сухих лепёшках в одном из мешков. Однако жертвователь не знал дороги назад.

– Чикуатемок, проводи меня в дом, я не помню, как туда идти, – сказал он.

– Зачем тебе? – спросил друг.

– Мне нужно поесть, я ничего не ел с самого утра, – неохотно выдавил столичный посланник.

– Да чего ты. Я как раз хотел позвать тебя к нашей матушке. Она уже печёт тортильи. Чувствуешь запах? – Молодой воин нарочито втянул воздух и улыбнулся. – Да и отец тоже придёт, и сестрёнка. У меня у самого желудок сводит. – И он похлопал себя по животу.

– Нет, но это же ваш семейный ужин. Мне не должно присутствовать на нём, – возразил тламанакальтек. – Но я буду рад, если ты велишь послать мне пару лепёшек и кувшин воды.

– Ты меня обижаешь, – изобразил досаду сын вождя. – Знаешь, в наших краях не принято отказываться от приглашения на ужин. Ты идёшь. Вот и всё. Мы же тортильи отродясь не ели, пока не пришли ваши люди. Они потребовали плоды урожая кукурузы. Но никто не знал, как её выращивать, да у нас даже и семян не было. Тогда посланники показали, как строить чинампы, как обрабатывать почву и как ухаживать за посевами. Поначалу мы хотели вырастить маис только для вас. Никто и не думал готовить из него еду. Хвала богам, нам удалось собрать несколько мешков зерна. Когда приехали сборщики дани, мы с облегчением вручили им кукурузу. А они не стали забирать её, а отдали обратно нам. Кроме того, они подарили женщинам зернотёрки, чтобы те могли делать муку, и показали, как готовить лепёшки. Поначалу мало у кого получалось. Сковородок не было. Пекли на раскалённых камнях. Первой научилась моя мама. С тех пор это её любимое занятие. А наше – есть мамины лепёшки. – Он рассмеялся.

Парень положил руку жрецу на плечо и повёл гостя к небольшому зданию, от которого исходили аппетитные ароматны свежеиспечённого хлеба и тушёного мяса.

Кухня представляла собой помещение размером с хижину простого общинника. Там, где располагался очаг, в крыше было проделано отверстие. Оттуда выходил дым. Вокруг стояла нехитрая утварь, в основном из грубой керамики местного производства – вылепленные руками миски и сосуды большего размера. Кое-где на стенках сохранились вмятины от пальцев и костяшек кистей. В большом закопчённом котле бурлила какая-то мутная жидкость. У огня сидела немолодая женщина грузного телосложения в белой юбке с нашитыми ракушками и красным спиралевидным орнаментом по канту. Обвисшую грудь закрывал оранжевый кечкемитль[70]. Передний ромб из ткани доходил до пояса, а задний – спускался ниже спины. Ворот обрамляли мелкие красные и чёрные пёрышки. Широкое лицо казалось на удивление живым, чёрные глаза поблёскивали задорным огоньком. Густые, несмотря на почтенный возраст, волосы свободно спускались на спину и плечи.

Чикаутемок хотел было сказать слова приветствия, но мать опередила его:

– А-а-а, сынок, кого ты к нам привёл? – Голос оказался довольно высоким и даже несколько визгливым.

– Здравствуй, мама. Это Несауальтеколоцин, жрец из Тламанакальпана, мой учитель и друг. Я тебе о нём рассказывал, помнишь?