Волею богов

Какое же удивительное чувство – полёт! Невероятная свобода – только ты и ветер, а со всех сторон невиданный простор. От новых ощущений у Тощего Волка захватывало дух, будто бы он выпил пару чаш опьяняющего октли. Внизу, словно мозаика из бирюзы, расстилался бескрайний затопленный лес Атекуаутлан. Сотни маленьких островков зелени, подобно шлифованному самоцвету, отливали мириадами оттенков: светлые тёплые прозрачные у новой поросли, углистые с синевой – у слизкого налёта на стволах и камнях, благородные насыщенные с чёрным отливом – у жестких листьев фикуса, сверкающие холодные серебристо-голубые у прядей пачтли, буроватые, землистые – у закрученных молодых побегов папоротников и десятки других. Между клочками суши темнела ажурная сеть из извилистых проток. То тут, то там болотные кипарисы расступались и обнажали блестящие участки открытой воды. Изредка показывались деревеньки тоуэйо. Дома с тростниковыми крышами, участки примитивных насаждений, ряды долблёнок у берега, столбы дыма от костров.

Бабочки летели быстро прямо на север. Прохладный ветер задувал в крылья и подгонял вперёд. Дневные звуки стихали, беспокойные колибри искали укромные убежища, где в оцепенении проведут всю ночь. Утки выбрались на берег и схоронились в зарослях. Ибисы вернулись в свои гнёзда. Новые персонажи появлялись на отмелях. Важные челноклювы[113] покинули укрытия и отправились ловить рачков и лягушек. Скрытные выпи заняли места засады. Неразборчивые в пище опоссумы вышли на поиски червей, насекомых, плодов, листьев и падали. Скоро-скоро появятся совы и сипухи.

Взошла бледная, словно тортилья, луна. Небо покрыла чёрная юбка Ситлаликуэ, женского тёмного воплощения Дарителя Жизни. Словно пояс, на ней показался Млечный Путь. Впереди бесчисленные облачные змеи Сенцонмимишкоа, позади – область южан Сенцонуицнауа. Тощему Волку казалось, будто отсюда звёзды смотрятся ярче и крупнее, чем с земли. Снова он приблизился к обители детей Ипальнемоуани. Как же преобразилась его жизнь за последние месяцы! Парень будто бы получил взамен своей чью-то чужую судьбу. Многим ли, кроме жрецов и правителей, выпадала возможность лицезреть Великих? Кому они открывали тайные знания, показывали свой нрав? Последний день доказал, насколько человек зависит от капризов богов. Владыка Зори сделал из простых ребят воинов, наделённых сверхъестественной силой. По велению Солнца мирные жители Тламанакальпана, торговцы, ремесленники, крестьяне, превратились в дикую толпу жестоких кровожадных бунтарей. А Ицпапалотль только в угоду собственной прихоти убила пятерых и стала виновницей гибели ещё одного, зато спасла своего избранника. Куиллокуэтлачтли сам видел всё это. Но и те, кто никогда не удавалось взглянуть в глаза сынам и дочерям Тонакатекутли, также не могут считать себя свободными от них. К примеру, обычный земледелец каждый день гнёт спину на чинампе. Его заступ врезается в тело Тлальтекутли[114]. Прожорливая владычица земли решает, будет ли почва достаточно плодородной. Синтеотль[115] распоряжается ростом маиса, появлением всходов, развитием побегов и листьев, созреванием початков. Прочей растительностью ведает Шипе-Тотек, красный Тескатлипока. Без его воли не наступает весна, не проклёвываются семена. Тлалок изливает на землю благодатный дождь, и тогда всё зеленеет, цветёт, спеет. Однако он же способен наслать и гнилотворное поветрие, громы и молнии, беспощадный град. А Тонатиу – может выжечь посадки знойными лучами или бережно согреть, взлелеять деревья и травы. Да каждого направляют, двигают, заставляют меняться небесные покровители. Одни у священников, другие – у воинов, трети у мудрецов, четвёртые у повитух, иные – у купцов. Зримо или незримо они всегда здесь, всегда рядом. Каждый из богов, таких разных борющихся друг с другом, злобных и добрых, тёмных и светлых, молодых и старых – всего лишь новый образ того, кто в водах цвета оперения котинги, Дарителя Жизни, Господина Нашей Плоти.