Волею богов

Маг нетерпеливо жестом указал Мисйаотлю на выход. Как же надоел этот чурбан! Нет, терпеть его общество решительно вредно для душевного равновесия.

Ночь стояла тёплая, ясная. Ни одно облачко не закрывало далёких звёзд. Тламанакальпан погрузился во тьму. В домах и на вершинах пирамид зажглись огни. Таинственные обитатели сельвы вылезли из дневных убежищ. Странные пугающие звуки доносились из леса: пронзительный крик сипухи, уханье филина, рев диких зверей и голоса неведомых таинственных созданий.

Илькауалок проснулся позже, чем рассчитывал. Тело всё ещё ломило. Он так и не отдохнул окончательно. Первым делом посланник отыскал дворецкого. Тот уже вернулся и ожидал новых указаний. Чародей велел отпустить прислугу сразу после ужина. Посудина, которую принёс управляющий, подошла. Ел маг быстро, а затем глотнул какао. Ароматный напиток немного взбодрил усталого человека.

Когда все ушли, науалли взял немного дров, небольшую жаровню, сосуд и затащил на крышу. Во второй заход он достал из собственных сумок несколько баночек и маленький мешочек, а также странного вида жезл с погремушкой на конце. И вот, когда все вещи оказались собраны, мастер оглядел с высоты весь район. Кругом мрак. Лишь лунный свет выхватывал из черноты силуэты некоторых зданий, да пара-тройка огоньков продолжали гореть вдалеке. «Пусть боятся выйти на улицу, а то ещё увидят чего», – решил маг. Мужчина обратил взор к Луне, и та отразилась в его глазах. Тихо-тихо он начал шептать заговор страха – нет, не панического ужаса, заставляющего бежать со всех ног и спасаться с криком, а тонкого чувства опасения, неуверенности, осторожности, смутного переживания, от которого саднит в груди и щекочет в животе. Невидимая аура должна заставить переменить решение многих, кто желал той ночью покинуть жилище. Словно ядовитые миазмы, она стелилась по мостовой, проникала под занавески, сочилась сквозь трещины в крыше, её затягивало в окна и разносило по комнатам. И никто не понимал, отчего вдруг при взгляде на двор перехватывало дух, а ночной воздух вдруг казался не в меру холодным и заставлял поёжиться.

Заклинатель был доволен. Уловка подействовала как нельзя лучше. Квартал погрузился в тишину, беспричинная тревога овладела сердцами жителей. Пора начинать. Внутривиденье. Илькауалок начал смотреть за ночными ветрами. Эти духи воздуха появляются с наступлением сумерек и летают до самого рассвета. Каждый из них обладает собственным характером, нравом и силой. Простым людям невозможно определить их присутствие, если те сами не пожелают открыться. Но тайное умение позволяло знатоку запретных обрядов наблюдать за ними и выбрать себе наиболее подходящего. Вокруг дома крутилось трое. Первый слабенький, боязливый. Он почти всё время стоял и вился около угла крыши. Нет, такого брать нельзя. Второй слишком шустрый – метался по округе, как бешеный, задувал листья в ворота. Этот ненадёжный, тоже не подойдёт. Третий же сразу привлёк внимание науалли. Хороший поток, довольно сильный, но в меру напористый. Летал плавно, не дёргался понапрасну. Пожалуй, стоит взять именно его.

Чтобы подчинить себе ночной ветер, его нужно хорошенько приманить и сделать покорным. Чародей достал содержимое мешочка – высушенную кожу человека, которого весной принесли в жертву Шипе-Тотеку, – и положил в жаровню. Сморщенный лоскут вспыхнул, но мужчина тут же притушил его и посыпал порошком из истолчённой кости. Зловонный дым повалил клубами. Первым к угощению подтянулся буйный дух. Но знахарь жезлом ударил его, и тот умчался прочь. Оставалось только ждать, пока намеченная жертва почует непреодолимый аромат. Время шло, и казалось, весь воздух пропитался ужасным запахом горелых тканей. Невозмутимый Илькауалок сел и начал разрисовывать лицо белыми полосками для следующего этапа ритуала. Но бестелесное создание не проявляло никакого интереса к дарам. «Надо же, какой привередливый попался, – недовольно подумал мастер и досыпал в жаровню порошка из оленьих рогов, – теперь-то прибежишь, как миленький».