Волчий клык

— Насчет длинной моей жизни и затяжной молодости ты все верно понимаешь. Не все уроженцы Амазора живут настолько долго и стареют так же медленно, но здесь это случается чаще, чем в других местах. Мои родители в этом отношении были обычными. Они обладали, видимо, иного рода жизненными силами, и благодаря им я получил многие свои способности, но старели они вполне обыкновенно. Я их обоих не помню толком. Когда я начал себя осознавать, я запомнил древнюю высохшую старуху, которая возилась со мной. Видимо, это была моя мать. Когда она умерла, я был всего лишь как ваши трехлетние младенцы…

— Кошмар какой!

— Кошмар? — пожал плечами Ноэль. — Никакого кошмара, но печально, что есть, то есть. Сколько человек меня потом растили, пока не вырос, всех и не упомнишь.

— Сколько же тебе лет?

— Лучше не знать, — засмеялся он. — Очень много.

— Я бы так не хотела.

— Тебе пока и не грозит. Ты же обыкновенно растешь, как я понимаю… Теперь о Ксении.

Ноэль вздохнул, выдержал паузу и снова глотнул вина.

— Я был очень сильно обижен на нее. Я понял, почему она отказалась быть со мной, но эти причины настолько нелепы и смехотворны, что я оскорбился.

— В ее время это были очень весомые причины.

— Нет, — покачал головой Ноэль. — Диплом, карьера, какие-то бюрократические сложности… Какого черта такие примитивные и пошлые вещи должны вставать между мужчиной и женщиной? Я был готов не просто весь ваш мир бросить к ее ногам, но все мироздание и окрестности, а она выговора по комсомольской линии побоялась!

— Похоже, ты обижен до сих пор.

— Как я могу сейчас обижаться на старушку? Была любовь, да и сошла на нет за годы. И обида вместе с ней, — грустно усмехнулся Ноэль. — А тогда мне было очень больно. Правда, я выдержал лет пять, не больше…

— Выдержал что?

— Неведение, — Ноэль хитренько улыбнулся. — Никогда не слышала семейную легенду про кота Няму?

— Слышала. Лучший кот на свете…. Это был ты?!!

Ноэль кивнул и еще подлил себе вина. Заметив мой взгляд, он покачал головой:

— От одной бутылки я даже не успею опьянеть, не переживай… Так вот. Когда у твоего отца родилась первая дочь, я понял, что Няма как-то неприлично долго зажился на этом свете и слишком свеж и бодр для преклонного кошачьего возраста, и ему пришлось уйти навсегда.

— И больше ты у нас не был?

— Был однажды. Мне нужно было принять окончательное решение насчет твоего отца. Дело было зимой, я закутался, шарфом обвязался, чтобы сходство в глаза не бросалось, и пришел. Сына я дома не застал, соседи мне сказали, он в роддом отправился. Там много папаш под окнами бродило, и никто, само собой, по сторонам не смотрел. Так что на то, как я выгляжу, никто и внимания не обратил, а сын и тем более. Я завязал с ним разговор, так, ни о чем. Он сказал, вот, дочка вторая родилась, хочу имя ей дать какое-нибудь красивое и необычное. Вот, говорит, наверное, она у меня будет Алиса. А я возьми и встрянь. Что ж, сказал я, тут необычного? Хочешь, мол, по-настоящему необычного, сделай хитро, буковку одну замени, и вот будет то, что надо. Например, Алиша. Он посмеялся тогда, отошел и стал с женой своей через окно знаками объясняться, да и забыл обо мне.

— Не забыл, как оказалось.

— Да, выходит, имя свое ты получила не без участия дедушки.

Ноэль замолчал, глядя на меня так, будто ждал благодарности. Против своего имени я ничего не имела, но благодарить как-то не хотелось.

— Что за решение ты тогда собирался принять? — спросила я вместо этого.

— Это был последний шанс понять, стоит ли чего-нибудь твой отец, — пояснил Ноэль. — Увы, он оказался очередным полным бездарем.

Сказал он это очень спокойно, обыденно, без злобы и даже без разочарования в голосе. Но фраза все равно больно резанула. Это надо совершенно не знать моего замечательного папу, чтобы считать его бездарем. Он умный и талантливый, отличный рассказчик и собеседник, к тому же у него легкий характер, к нему тянутся и его друзья, и его ученики…

— Это неправда! Отец — не бездарь!

Ноэль нетерпеливо кашлянул и примирительно выставил ладонь:

— Ну-ну, не злись! Я понимаю, что ты имеешь в виду, но я-то совсем о другом. Видишь ли, все то, о чем ты сейчас подумала, под этими небесами не имеет никакого значения. Здесь имеет значение только то, умеешь ли ты подмять под себя этот мир или хотя бы его частичку. Есть ли у тебя к этому объективная возможность или хотя бы потенциал, который можно развить. У твоего отца потенциал нулевой.

— Но он и не здесь! Не под этими небесами! Ему это и не нужно!

— Скажем так, — суховато возразил Ноэль. — Ты путаешь причину со следствием. Твой отец не здесь именно потому, что не было у меня никакого смысла его сюда приглашать, заманивать, забирать силой, наконец. Был бы смысл — он давно был бы здесь.

— Понятно, — буркнула я, чувствуя к Ноэлю все более сильную неприязнь.

— Хорошо, что тебе понятно.

Он сделал последний глоток из бокала и отставил его далеко от себя.