Во власти бывшего

- Нет. Ты лжешь! Мой мальчик не мог так поступить! Нет!

- Квартиру переоформят на вас. Но больше к Арине и Тане вы не подойдете. Это предупреждение - единственное.

Уже в спину мне летят проклятие и ругательства. Но плевать. Сегодня я узнал то, о чем подозревал еще тогда, три года назад. Но оглушенный уходом Арины, не стал копать дальше. Попытался просто забыть.

А дома меня встречает дочь. Она выбегает из комнаты, но тут же тормозит и настороженно смотрит на меня.

- А мама? - робко спрашивает она. Вслед за ней появляется няня и вопросительно смотрит на меня. Я жестом отпускаю женщину и присаживаюсь перед девочкой.

- Мама в больнице. Приболела немного.

- Не плидет? - грустно тянет дочка.

- Пока нет. Но я тебе расскажу очень важную новость. Я - твой папа, Танюш. И пока мама в больнице, я буду с тобой.

- А потом?

Логичный вопрос, по-детски наивный. Сглатываю ком в горле. Это чистое создание так открыто смотрит на меня, что мне кажется невозможным обманывать ее даже в мелочах.

- И потом тоже. Вместе с мамой.

Таня робко улыбается, в ответ на мою протянутую руку протягивает свою маленькую ладошку. Я невольно задумываюсь - а какой она родилась? Такой же мелкой, как Мишка? Так же кричала и плакала?

К племяннику я не испытывал какого-то трепета. Просто знал - член семьи. Точка. Надо защищать.

Дочь же… Когда она прикасается ко мне, кажется, словно она трогает душу. Так осторожно и невесомо. И даже такому прожженному мудаку и цинику, как я, невозможно остаться равнодушным в этот момент.

Подхватываю ее на руки, малышка заливисто смеется и запускает пальчики мне в волосы.

И впервые за эти часы у меня выходит хоть немного расслабиться.

- 29 Арина -

В себя прихожу в незнакомом месте. То, что это больница, становится ясно сразу.

Слишком светло и стерильно.

Голова сильно болит, и сосредоточиться выходит не сразу. Медленно дышу, оглядываясь по сторонам.

По мере того как я вспоминаю, что случилось до этого, во мне зарождается настоящая паника…

ТАНЯ!

Алекс хотел забрать ее, и я, глупая дура, решила бороться до конца. Ведь без нее моя жизнь не имеет смысла.

Писк приборов разрезает тишину при первой же попытке встать. И почти сразу открывается дверь, и появляется медсестра.

- Тише, не надо вставать, - мягко просит она, удерживая меня. - Вам нельзя волноваться и дергаться.

- Что случилось? Почему я здесь?

- У вас серьезная травма головы. После операции нельзя делать резких движений. Скоро лечащий врач придет и расскажет более подробно.

Сил на вопросы не остается - головная боль туманит мысли, и я обессиленно киваю и прикрываю глаза.

Щелкает замок на двери, и я опять одна. В памяти прокручиваю предыдущий вечер и просто не могу успокоиться.

Где моя девочка? С кем? Кому он ее отдал?

Всхлипываю, и тут же чувствую прикосновение к ладони. Дергаюсь от неожиданности и резко раскрываю глаза.

А затем беззвучно кричу. Потому что рядом с моей постелью стоит Воронцов.

Стоит, смотрит и едва ощутимо сжимает мои пальцы.

- Где моя дочь? - с трудом спрашиваю я. Мой голос звучит сипло, будто я молчала очень-очень долго.

- Таня в безопасности.

- Где?

- У меня дома. Не волнуйся, за ней хорошо присматривают.

Прикрываю глаза, их жжет от невыплаканных слез. Мне хочется кричать, броситься на него и вцепиться в волосы, вырвать его сердце - лишь бы он больше не приближался к Танюше.

Но сил нет. Я даже руку поднять с трудом могу.

- Если ты попробуешь ее отобрать, я убью тебя, - едва слышно шепчу. Боль раскрашивает каждую клеточку. Но боль душевная перебивает ее. Стоит только подумать, что я больше не увижу свою девочку, как жить не хочется.

- Тебе провели серьезную операцию, Арина, - невозмутимо говорит он. - Врачи буквально совершили чудо. Не стоит обесценивать их труд. Отдыхай и ни о чем не думай.

Он, как и всегда, спокоен и невозмутим, холоден и равнодушен.

В нем даже нет больше той злости, что была.

Он бездушный палач, который уже вынес мне приговор.

- Пожалуйста… Не забирай ее… умоляю…

Я готова унижаться и просить. Готова признать, что он сильнее, что победил. Я готова на все ради моей девочки.

- Арина, не думай сейчас ни о чем. Просто поправляйся, - повторяет Алекс.

- Саш, я прошу тебя… ради того, что было…

Каждое слово дается с огромным трудом. Перед глазами темнеет, но я упрямо держусь, хватаюсь за эту реальность, боясь, что могу и не проснуться больше.

Ведь Алекс способен и на такое…

Прибор рядом снова взрывается противным писком, но я не обращаю внимания. Цепляюсь за пальцы Воронцова, и смотрю в его глаза.

- Саш… Саша… я…

- Не думай ни о чем, - я уже почти не разбираю его слов. - Дочь… не угрожает…

В палату входят, кажется ,трое, но я продолжаю смотреть на Алекса, держусь изо всех сил, но его оттесняют. Врачи что-то говорят, а я повторяю снова и снова, даже когда губы почти не слушаются.

Пожалуйста… не забирай…

Пожалуйста…

Пожалуйста…

- 30 Арина -

Новое пробуждение проходит не легче. Тело по-прежнему болит. Я по-прежнему здесь, в палате. В этот раз одна.