Во власти бывшего

Врач жестом прерывает меня на полуслове.

- Показатели у вашей жены, прямо скажем… - он мнется, явно подбирая слова, - так себе. Как-то вы невнимательно к ней относитесь.

Витя словно чувствует - кладет ладонь мне на плечо, пресекая мой первый порыв ответить.

- И? Что с этим делать?

- Я бы порекомендовал сделать полное обследование. Не только то, что полагается при таких травмах, полученных… - еще один многозначительный взгляд. Чувство вины снова полосует меня на части. Потому что, выходит, врач прав. Во всем. Я ведь должен был успеть. Должен был предусмотреть. С моим-то опытом… А побоялся в полную силу держать, упустил. - В общем, провериться не помешает. Ну, и по результатам уже назначить дополнительное лечение.

- Тогда так и сделаем, - говорит Виктор, видя, что я едва держусь. - Контакты наши знаете. Главврач обещал отдельную палату и хороший уход…

Они еще обсуждают детали, а я учусь дышать заново. В прямом смысле слова.

- Когда я могу ее увидеть?

Хирург неодобрительно качает головой.

- Пока она в реанимации. Спит. Приезжайте завтра.

- Мне надо сейчас.

- Сань, тебя дома дочь ждет.

Стискиваю зубы и киваю. Брат прав. Хотя все во мне восстает. Мне надо к ней, туда, убедиться, что все так, и она правда жива.

- Две минуты, - сдается хирург. - Только заглянем, и все.

- Иди, я подожду, - говорит Витя.

Идти недалеко, но мне кажется, мы словно в другой город добираемся. Так медленно тянутся секунды.

Врач приоткрывает дверь, и как только я делаю шаг вперед, удерживает меня за локоть.

- Две минуты.

Подхожу к ней, а внутри топит. Смотрю на бледное лицо, забинтованную голову, а перед глазами тот миг, когда она упала, мой крик в ушах. И ее испуганное лицо…

А еще кровь…

Ее ладонь такая холодная, что становится не по себе. Сжимаю ее совсем немного, надеюсь, что она может хоть так почувствовать, что не одна, что должна бороться.

- Прости, что не уберег, - шепчу едва слышно, как только дверь снова открывается.

Две минуты закончились слишком быстро.

- 28 Алекс -

- Зачем остался? - спрашиваю у брата, проходя мимо.

Меня перемололо за эти часы, и теперь, когда самое страшное позади, я должен собрать себя заново. Уже начинаю. Есть ради кого. И для этого самое надежное - глухая броня. Никто не должен знать о твоих слабостях. Даже они сами.

Виктор усмехается и идет вслед за мной.

- Если тебе интересно, то Градов вернулся в город.

- Я знаю.

Это правда. Успел бегло просмотреть неотвеченные вызовы и сообщения с отчетом.

- Будь осторожнее. Он и три года назад сумел вывернуться.

На этом мы расходимся.

Сначала я хотел поехать сразу к дочери. Но потом… Буквально на полдороги сворачиваю и еду к матери Арины. Возможно, я черствый мудак, но еще я - отец. Теперь отец. И пора учиться думать о нуждах своего ребенка чуть шире, чем я представлял себе раньше.

Дарья Дмитриевна открывает почти сразу. Испуганно смотрит на меня. И ждет.

- Поговорить надо.

- Что-то с Таней? - тут же спрашивает она. Но в сторону все же отходит.

- Нет. С Ариной произошел несчастный случай.

- ЧТО?! Где она?

- В больнице. Ее прооперировали, поэтому связаться с вами она пока не сможет.

- Это ты! Ты виноват! Пока тебя не было в нашей жизни - все было хорошо! - обвиняюще тычет в меня пальцем женщина. Сдержаться непросто. Но я же здесь не ради себя.

- А Таня?

- Она с няней пока.

- Верни мне ее! - я уже собираюсь сказать, что за этим и приехал, но Макарова продолжает говорить то, от чего я торможу с признаниями: - Зачем тебе чужой ребенок? Отдай ее, Саш. Отпусти.

- Чужой? Почему же?

- Можешь не притворяться, что ты полюбил девочку ради матери! Да еще и удочеренную. Это ты Арине можешь лапши на уши навешать - она всегда в тебя верила, как в бога.

Слова неожиданно отзываются в груди. Это ведь правда. Я же знал это, видел. И это торкало. Потому что Ариша была искренняя в своем восхищении, в своей любви. Она отдавалась полностью и не ждала за это подарков или подачек. Я был для нее целым миром. Я. Не мои возможности или регалии.

Когда-то именно это подкупило меня в ней. Это после я уже вляпался по полной…

- Вы знали, что ваш сын был связан с разведкой другой страны? - неожиданно спрашиваю я. Хер знает, почему именно сейчас, просто интуиция. И, блядь… Она замирает, а затем отводит взгляд в сторону. И, сука, молчит! - Почему не рассказали Арине?

- Что бы это изменило? - довольно резко спрашивает она. - Арсений - мой сын. И ее брат. Он всегда заботился о нас.

- Он был предателем. Продавал разведданные. Вы хоть понимаете, что это значит?

Дарья Дмитриевна едва заметно кривится.

- Не строй из себя святого, Саша. Не поверю, что вы там у себя в конторе все такие чистенькие и живете только на зарплату госслужащих.

- При чем здесь это?

- А при том! У тебя машина такая, что сразу видно - ты тоже при делах. Так что мог помочь моему мальчику. Но не захотел! Хотя дочь мою при этом трахать не стеснялся!

Если бы она не была матерью Арины, вероятно, я бы не сдержался.

- А вы знаете, что Арсений как раз ею и пытался откупиться, когда его взяли? И подложить ее он не только под меня пытался.

Макарова бледнеет. Неверяще мотает головой.