Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

Как давно человек научился операциям на черепе?

Мы могли убедиться, что культ черепа (головы) мог зародиться еще на стадии позднего нижнего палеолита, то есть у питекантропов. Они же начали производить манипуляции с телами покойных сородичей. В определенном смысле это позволило им накопить анатомические знания и подготовило почву для будущих краниотомий…

Если серьезно, то отделение головы покойного от туловища, расширение большого затылочного отверстия, извлечение головного мозга, выставление очищенного черепа в специальном месте – это очень важный шаг на пути социальной эволюции, отражающий высокую стадию общественного (и умственного) развития.

Если понимать трепанацию как «создание канала между полостью мозга и окружающей средой» (так звучит самое общее определение), то посмертные трепанации начали проводить уже 300 000 лет назад.

То есть разнообразные манипуляции с телом и, главное, с головой придумали предшественники Ното sapiens sapiens, иными словами, это заслуга не совсем человеческая. Но тяга к такого рода действиям сохраняется по сей день.

И все же «настоящие» прижизненные трепанации совершили представители нашего биологического вида.

Уже в каменном веке человек обладал необходимыми знаниями и умениями для совершения таких сложнейших операций. Люди верхнего палеолита, в совершенстве владевшие техниками обработки кости, сверлением и резьбой, были технологически готовы к совершению трепанаций.

Все же, очевидно, первые прижизненные операции на своде черепа были не столь радикальными и не проникали в полость мозга. Именно эти поверхностные процедуры в определенных местах головы позволяют говорить о ритуальных, а не лечебных мотивах трепанирования в ту эпоху. Во-первых, явно сохраняет свое значение культ головы. Во-вторых, эпоха верхнего палеолита выделяется «взрывным» развитием коммуникации, в которой язык символов начинает играть особую роль (хотя, по последним данным генетиков и лингвистов, пусть не столь развитой членораздельной речью обладали неандертальцы и даже поздние эректусы). Появляется изобразительное искусство, усложняется ритуальная жизнь кроманьонских племен. В этих условиях тело человека, покрытое шрамами, родовыми и племенными знаками, само становится «текстом». Традиционная интерпретация, которую предлагали палеопатологи, объясняет распространение операций на черепе среди мужской части населения большим риском травм головы.

Заметим, однако, что если рассматривать трепанацию как средство превращения и инициации, то подобная избирательность выглядит тоже очень логичной. Как отмечал этнограф А. Д. Авдеев, происхождение театрального искусства оказалось исторически связанным именно с мужским трудом. Охотничья маскировка как форма преображения человека в иное существо и богатые имитационные способности, развившиеся под влиянием жизненной необходимости, послужили предпосылкой для создания охотничьей пляски. Охотничья магия стадиально преобразовалась в тотемные обряды и ритуалы тайных мужских союзов, во время которых человек в маске являлся в новой сущности: мертвым, духом или животным. Эта линия психоповеденческого «превращения» прослеживается позже при выделении категории воинов. Символическое трепанирование, следы которого обнаружены на некоторых верхнепалеолитических черепах из Воронежской области и Южной Моравии, свидетельствует о традициях специфических испытаний, которым подвергались кроманьонские юноши 30 000–25 000 лет назад. Возможно, эти ритуальные процедуры со временем нашли развитие в практике более радикальных операций на черепе.

В эпипалеолитическую (мезолитическую) эпоху (12 000–11 000 лет назад) символические трепанации сохраняют свое значение и у населения Африки (Марокко), и на Ближнем Востоке (возможно, Ирак). Именно в африканских палеоантропологических материалах впервые наблюдается соседство символических и сквозных трепанаций. Это заставляет сомневаться в медицинском характере самой ранней сквозной прижизненной трепанации из Тафоральта.

Скорее всего, первая лечебная трепанация все же была сделана в мезолите, 10 000 лет назад.

Где это произошло?

Это произошло на территории современной Украины. Но на самом деле очевидно, что почва для проведения трепанаций была подготовлена повсеместно.

В каких случаях древние чаще всего прибегали к сложным и опасным операциям?

После знакомства с разными трепанациями, а именно: с лечебными, символическими и посмертными, складывается впечатление, что в Древнем мире чаще всего делали ритуальные операции на черепе.

Подведем итоги географического распространения трепанаций.

Несмотря на множество публикаций, которые содержат сведения об отдельных находках, обобщающие исследования о географии трепанаций не столь многочисленны (Piggott S., 1940, Hein P, 1960, Lisovski F. P., 1967, Медникова М. Б., 2001).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология