Читаем Вместилище духа. История трепанации в разных культурах полностью

В некоторых культурах рельефно прослеживается цепочка уподоблений «человеческое тело – дом – космос». Например, у индийцев тело, позвоночник соответствует Космическому столбу или священной горе Меру, дыхание – ветру, пуп или сердце – центру мироздания. Человеческое тело не только воплощает космос или ведический жертвенник (тоже своего рода образ мира), но также и уподобляется дому. В одном из текстов хатха-йоги прямо говорится о теле человека как о доме с одной колонной и девятью дверьми. И наоборот, храм или дом часто сравнивают с человеческим телом. Каждое звено триады «тело – дом – космос» способно стать вратами высшего порядка и обеспечить переход в мир иной. Примечательно упомянутое М. Элиаде совпадение одного из названий верхнего отверстия в индийской башне брахмарандра и наименования верхней точки черепной коробки, играющей важную роль в йогико-тантрической методике. Через это «отверстие» улетает душа в момент смерти.[3] В обычае йогинов было раскалывать череп умерших, чтобы облегчить выход души. Аналогично душа умершего улетала через дымоход, печную трубу или часть крыши над красным углом. Душа легче отделится от тела, если будет вскрыта часть дома, одного из элементов символической триады «тело – дом – космос». Позднее в буддизме фундаментальный мистический образ выражается в состояниях разлома крыши и полета в поднебесье. Архаты, «летая сами по себе, проламывают крышу дома, проходят сквозь нее и уходят в небо».

Несмотря на то, что сюжеты о человеческих жертвоприношениях буквально пронизывают мировую историю и фольклор, на материальном уровне им не так просто найти подтверждение. По-видимому, это та область, где должны вместе действовать археологи и антропологи.

Попробуем заглянуть в колодец времени и узнать, насколько глубоко его дно. Где искать истоки ритуалов? Как давно начались манипуляции с человеческими телами?

Этологи – специалисты, изучающие поведение, – иногда говорят о ритуализации действий животных (К. Лоренц, Н. Тинберген и др.). По словам М. Л. Бутовской, под формированием ритуала подразумевается сложный эволюционный процесс, в результате которого какое-либо поведение претерпевает определенные изменения, утрачивая прежнюю функцию и начиная служить целям общения. В результате ритуальное поведение становится независимым от исходной мотивации. «Ритуалы» животных ведут свое происхождение от прямого выражения угрозы, их цель – направить агрессию в безопасное русло, способствовать умиротворению и примирению. Скорее всего, специфические «человеческие» ритуалы тоже развивались как социальная адаптация, помогавшая сдерживать агрессию и устанавливать прочные связи между представителями одной общественной группы.

Традиции манипуляций с телом покойного сородича возникают в каменном веке. Долгое время среди археологов преобладало мнение, что люди палеолита просто оставляли тела своих мертвецов или погребали их неповрежденными. Тот факт, что древнейшие ископаемые находки с палеолитических стоянок представляют собой отдельные кости, традиционно объясняли действием естественных процессов разрушения органики или активностью животных. Геологические, физические и химические процессы за десятки и тем более за сотни тысяч лет могут разрушить или раздробить кости. Образовавшийся слой почвы или обрушившиеся своды пещеры – раздавить древние останки. Нужно учитывать и эрозию – воздействие воздуха и воды. Поэтому вопрос о фрагментарной сохранности костей давностью в миллион, 200 000 или 20 000 лет сначала даже не обсуждался: если это кости ископаемого гоминида, значит, и должны плохо сохраниться.

Когда такие скелеты попадали в руки антропологов, те первоначально интересовались, главным образом, вопросами эволюционного происхождения современного человека. Однако неизбежно накапливалась информация другого рода, которая касалась особенностей сохранности костяков и позволила предполагать в некоторых случаях их преднамеренное разрушение.

Огромную работу проделал германский антрополог Герберт Ульрих, просмотревший 826 скелетов из 320 археологических памятников Европы. Исследователь работал с материалами из Армении, Бельгии, Болгарии, Хорватии, Чехии, Германии, Великобритании, Греции, Венгрии, Румынии, России, Сербии, Словакии, Украины, Узбекистана! 43 скелета принадлежали населению нижнего палеолита (питекантропам), 258 – среднего палеолита (неандертальцам) и 525 – людям современного облика верхнего палеолита (кроманьонцам).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология