Власть меча

Время для Шасы словно замедлилось и растянулось. Его взгляд приобрел невероятную остроту; он видел розовые раздутые ноздри большого жеребца перед собой, мог рассмотреть каждую капельку пены, что летела из углов его рта вокруг железной уздечки, каждый вздыбившийся черный волосок на угольной морде, каждый сосуд в налитых кровью глазах животного и каждую ресницу вокруг них.

Шаса взглянул поверх головы жеребца на Макса. Лицо того исказилось от ярости. Шаса увидел капельки пота на подбородке Макса и щель между крупными передними зубами, когда глава натальской команды оскалился в решительной гримасе. Шаса твердо посмотрел в карие глаза Макса, выдерживая встречный злобный взгляд.

Слишком поздно, оценил Шаса: они уже не могли избежать столкновения. И, едва подумав об этом, он увидел, как злость на лице Макса внезапно сменилась потрясением, увидел, как губы его противника сморщились и щеки побелели от ужаса. Макс резко откинулся назад в седле и дернул голову Немезиса вбок, отводя его с линии, чтобы стремительно уйти вправо, и едва успевая это сделать.

Шаса пронесся мимо него, почти презрительно отпихнув его, с неостывшим жаром привстал на стременах и ударил по мячу – уверенно и точно, послав его в центр ворот противника.

Блэйн все еще стоял на трибуне, когда выехали команды, и Шаса, пылая гордостью, посмотрел на Блэйна, ожидая похвалы; и хотя Блэйн лишь слегка взмахнул рукой и дружески улыбнулся юноше, он сам был почти так же взволнован, как Шаса.

«Боже мой, этот парнишка имеет задатки, – сказал он себе. – Он действительно может…» И он снова сел рядом с Изабеллой. Она видела выражение его лица; она хорошо его знала. И знала, как отчаянно Блэйн хотел иметь сына, и причину его интереса к мальчику. Это вызвало в ней чувства неполноценности, бесполезности и гнева.

– Этот мальчик безрассуден и безответственен. – Она не смогла удержаться, хотя и понимала, что ее осуждение вызовет у Блэйна противоположную реакцию. – Ему плевать на всех, но ведь Кортни всегда были такими.

– Некоторые люди называют это мужеством, – пробормотал Блэйн.

– Глупое слово для глупой черты характера. – Изабелла знала, что ведет себя вздорно; она знала, что и у выдержки Блэйна есть пределы, но не смогла совладать с этим саморазрушительным порывом причинить ему боль. – Он такой же, как его мать…

Изабелла увидела вспышку гнева в глазах Блэйна, когда тот встал, перебивая ее:

– Пойду узнаю, что можно раздобыть тебе на обед, дорогая.

Он быстро ушел, а Изабелле хотелось крикнуть ему вслед: «Прости… это лишь потому, что я так сильно люблю тебя!»

Изабелла не ела красного мяса, потому что оно, казалось, ухудшало ее состояние, поэтому Блэйн в буфете внимательно изучил креветок и речных раков, моллюсков, мидий и рыбу, составлявших центр выставленных блюд; пирамида разнообразных яств высилась над его головой, представляя собой настоящее произведение искусства, так что казалось святотатством посягать на них. И он оказался в этом не одинок: гастрономическую выставку окружали восторженные гости, выражавшие восхищение, так что Блэйн даже не заметил, как подошла Сантэн, пока она не заговорила прямо за его плечом:

– Что вы такого сказали моему сыну, полковник, что превратили его в какого-то дикаря?

Он быстро обернулся, стараясь скрыть виноватый восторг, охвативший его при ее появлении.

– Да, я видела, как вы с ним разговаривали перед последним чаккером, – продолжила она.

– Боюсь, мужские разговоры не для нежных ушей.

Сантэн мягко рассмеялась:

– Как бы то ни было, это сработало. Спасибо, Блэйн.

– Не за что благодарить, мальчик сам это сделал. Последний гол был забит с таким решительным усилием, какого я давно уже не видел. Он будет хорош… даже очень хорош.

– А вы знаете, что я думала, когда за этим наблюдала? – негромко произнесла Сантэн.

Блэйн покачал головой, чуть ближе наклоняясь к ней.

– Я думала о Берлине, – совсем тихо пояснила она, и Блэйн мгновение-другое недоумевал. А потом понял.

Берлин, 1936 год, Олимпийские игры.

Он засмеялся. Должно быть, она шутит. От юношеской лиги до высшей расстояние как до луны или до звезд. Но потом он увидел выражение глаз Сантэн, и смех затих.

– Да вы это всерьез! – Он уставился на нее.

– Конечно, я не смогу позволить себе содержать его пони. Но его дедушке понравилось смотреть, как он играет. Сэр Гарри поможет, и если у Шасы будут советы и поддержка по-настоящему высококлассного игрока…

Она слегка пожала плечами, и Блэйну понадобилось долгое мгновение, прежде чем он настолько оправился от изумления, чтобы ответить.

– Вы никогда не перестаете изумлять меня. Есть ли что-то такое, чего вы не можете получить? – Тут он увидел вспыхнувший в ее глазах хитрый и слегка распутный огонек и поспешил продолжить: – Отвожу вопрос, мадам.

Они взглянули друг другу в глаза, не скрываясь, и их любовь мог увидеть кто угодно. Потом Сантэн слегка опустила голову.