Власть и слава

Такое покалывание могло означать медь, возможно, золото. И жила была явно старая. Об этом говорил ее цвет. Не было ничего странного в находке жилы erubescite в горах – взаимопроникающие кубы на октаэдрической плоскости были довольно распространенным явлением в определенных областях, где велись горные разработки. Однако, странной была правильность этой штуки. И любопытное покалывание…

Это вообще походило на тропинку.

Иннуиты с надеждой наблюдали за ним. Осторожно ступая, Миллер прошел вперед и ступил на тропинку. Тропинка была неровной, на ней оказалось трудно сохранять равновесие. Он сделал два-три шага по переливающемуся фиолетовым наклону, а затем…

А затем он плавно поплыл вперед, сам по себе, но непреодолимо. В мышцах ног возникло странное ощущение. А гора осталась уже далеко внизу. Снежные склоны пиков, одетые в мех люди – все куда-то бесшумно проваливалось, в то время как изгибающаяся, переливчатая лента уходила вперед, в бесконечную даль.

Это сон! – была его первая мысль. Голова закружилась так, что он зашатался – но не смог упасть. Покалывание было не просто нервной реакцией, нечто словно проникало в ткани.

Превращение! – мелькнула в голове дикая мысль, и он ухватился за нее, как за спасительную соломинку.

Самодвижущаяся дорога, мысленно сказал он себе как можно спокойнее. Я как-то прикреплен к ней. Превращение? Но почему я подумал о превращении? Я не могу шевельнуть ногами… они стали точно каменные, будто слились с дорогой. Превращение одного элемента в другой: свинца в золото, плоти в камень… Иннуиты знали об этом… Знали и не остановили меня… Далеко внизу он видел уменьшающиеся точки, которые становились все дальше и дальше, постепенно исчезая. Он беспомощно замахал руками и обнаружил, что даже руки становятся тяжелыми, словно странное атомарное превращение распространяется все выше и выше по его телу.

Бессильный, одинокий, на скользящей куда-то тропинке, он без сопротивления отдался этому плавному скольжению. Он был во власти чего-то более сильного, что действовало целеустремленно. Он мог лишь ждать… и чем дольше он ждал, тем труднее становилось думать. Возможно, изменение уже добралось до его мозга. Возможно…

А потом он лишь знал, что в течение бесконечно долгого периода он вообще ни о чем не думал…

ТОНКИЙ СМЕХ эхом отдался в его голове.

– Но мне надоело, Тси, – сказал чей-то голос. – Кроме того, ему же не очень больно. А если и больно, то какое это имеет значение?

Миллер плавал в темной пустоте. Что-то странное было в этом голосе, но что, он не мог ухватить. Он слышал, как ответила женщина, и ее интонации тоже были любопытно схожи с интонациями мужчины.

– Не надо, Бранн, – сказала она. – Ты можешь найти себе другие развлечения.

Снова раздался тоненький смешок.

– Но он еще новый. Это должно быть интересно.

– Бранн, оставь его в покое, пожалуйста.

– Молчи, Тси. Я здесь хозяин. Он уже проснулся?

Пауза.

– Еще нет. Немного погоди.

– Я могу и подождать, – вздохнул мужчина. – Все равно мне нужно сделать кое-какие приготовления. Пойдем, Тси.

Длинная-длинная пауза. Голоса смолкли.

Миллер все еще плавал в небытие. Он попытался шевельнуться, но не смог. Тело все еще было парализовано, но мозг свободен и работал с ясностью, удивившей его самого. Это было почти так, словно странное превращение изменило его мозговую структуру на что-то иное, чудесное.

Трансмутация, подумал он. Свинец в золото, плоть в камень… Так я подумал перед тем… перед тем, как вообще прекратил думать. Когда происходит подобная трансмутация, это значит, что ядерные заряды в атомах одного или другого вещества тоже должны измениться. Покалывание, когда я коснулся тропинки… тогда это и произошло!

Он прервал размышления, понимая, что ответа на это не будет. Потому что может ли почувствовать человек, как плоть в его теле заменяется кристаллической структурой?

Если бы такое произошло, то это должны быть силы, не менее слабые, чем кулоновские, которые просто приварили бы его к самодвижущейся тропинке… почти неодолимые силы, которые удерживают электроны на орбитах и сковывают сущность в единое целое.

И что теперь?

Есть два способа трансмутации, сказал он себе четко, лежа в темноте и пытаясь нащупать ответы на то, что с ним происходит.