Владыка башни

– Призовите всех, кого можно, – приказал владыка фьефа. – С этого дня те, кто не занят в подготовке к обороне, должны работать над изготовлением стрел, иначе не получат пайка. Лорд Арентес, отправьте половину ваших людей в лес, пусть привезут столько дерева, сколько успеют собрать в оставшееся время.

– Потребуется не только дерево, но и железо для наконечников, милорд, – напомнил Антеш.

– Этот город купается в железе, – отрезал Сентес Мустор. – Оконные переплёты, перила, флюгеры… Прочешите мой дворец, соберите кастрюли, сковороды и другую утварь, а затем пройдитесь частым гребнем по городу. – Он замолчал, переводя дыхание, кровь отхлынула вдруг от его лица.

– Дядя! – Рива бросилась к нему, но тот с улыбкой похлопал её по руке.

– Твой старый дядюшка устал, моя прекрасная племянница. – Не отпуская её руку, владыка поднялся, и Рива почувствовала, что его бьёт дрожь. – Да и в горле уже пересохло. – Лорд подмигнул капитанам, чем вызвал неискренние смешки. – Вы знаете, что делать, господа. Так что идите и работайте.

Рива и госпожа Велисс помогли ему подняться в его комнату.

– Если вас не затруднит, подайте мне голубенький пузырёк, госпожа, – обратился он к Велисс. Та принесла требуемое. Он поднёс склянку к губам, сделал глоток, слабо улыбнулся и отхлебнул ещё. Лицо исказила страдальческая гримаса, пустой пузырёк упал на ковёр.

– Я схожу за братом Гарином, – сказала Велисс и выбежала из комнаты.

– Что с вами? – Рива опустилась рядом с дядей на колени и сжала его дрожащую руку. – Что вас мучает?

Тяжело, с присвистом дыша, лорд Мустор откинулся на подушки и улыбнулся:

– Моя жизнь, Рива. Меня мучает моя жизнь.

* * *

Брат Гарин вышел с тревожным лицом и прикрыл за собой дверь. Рива с Велисс ждали его приговора в коридоре.

– Плохо дело, – сказал целитель. – Я дал ему красноцвета, чтобы облегчить боль.

– Но вы же говорили, что лечение поможет продлить его жизнь ещё на несколько лет, – воскликнула Велисс.

– Спокойных лет, а не военных тягот. Из-за усталости его состояние резко обострилось.

– Какое такое состояние? – спросила Рива.

Гарин метнул взгляд на советницу, та принуждённо кивнула.

– Ваш дядюшка в молодости много пил, – ответил брат. – Так много, что я вообще удивляюсь, как он сумел дожить до своего возраста.

– Но он же ещё не стар, ему и шестидесяти нет, – прошептала Рива.

– Вино не церемонится с человеческими органами, особенно с печенью, – пояснил брат Гарин.

– А если он перестанет пить? – спросила Велисс. – Вообще? Если ни капли вина в рот?

– Это его убьёт, – просто сказал лекарь. – Теперь его телу требуется вино, несмотря на весь вред, который оно причиняет.

– Сколько ему осталось? – спросила Рива.

– Если он не будет переутомляться, полгода от силы.

«Полгода… А я познакомилась с ним всего три месяца назад».

– Благодарю вас, брат, – сказала она, чувствуя, как по щеке ползёт слеза. – Можно мне с ним побыть?

– Хорошо. Я приду завтра утром.

– Он не хотел, чтобы ты знала. – Пальцы госпожи Велисс коснулись руки девушки, но Рива оттолкнула её и вытерла слёзы.

«Хорош реветь», – сказала она себе.

– Как надолго хватит зерна в амбарах? – холодно спросила она.

Велисс помедлила с ответом, потом сказала ясным, чуть дрожащим голосом:

– Учитывая возросшее население – примерно месяца на четыре. Если затянем пояса.

– Прикажите гвардейцам пройтись по округе и собрать всю еду, какая только найдётся в радиусе пятидесяти миль. Коровы, свиньи, куры… Пусть все тащат сюда. Несжатые посевы сжечь, источники воды – отравить: уничтожить все, что может пригодиться врагу.

– На фермах всё ещё живут люди…

– Они могут прийти сюда, как им обещал владыка фьефа. А не захотят, пускай пытают счастья с воларцами. – Она подошла к двери покоев. – Я желаю поговорить с дядей с глазу на глаз.

Лорд сидел за письменным столом с бокалом вина и водил пером по пергаменту. Рядом стоял прислонённый к стене меч его деда.

– Моё завещание, – произнёс он, когда она закрыла за собой дверь. – Думаю, пора.

– Ты, конечно, оставишь книги в наследство Велисс.

– Вообще-то к северу отсюда есть небольшое поместье, которое всегда ей нравилось. Красивая усадьба, ухоженные сады.

– Почему вы мне ничего не говорили?

Он со вздохом отложил перо и повернулся к ней.

– Боялся, что ты сбежишь. Тебя и винить было бы не в чём, поступи ты так.

– А теперь вы оставляете мне это проклятое наследство?