Владыка башни

Каждый день две партии лесорубов доставляли из окрестных лесов возы ясеня и ивы, из древесины которых изготовлялись стрелы. Кузнецы, выбиваясь из сил, ковали тысячи наконечников. Отовсюду в город свозилась еда, и вскоре все склады в купеческом квартале были под завязку забиты зерном. Пришлось организовать дополнительные хранилища во дворце владыки фьефа. На предложение лорда Мустора использовать с той же целью собор Чтец ответил лишь: «Дом Отца – не амбар».

Казалось, предстоящая осада мало повлияла на распорядок жизни Чтеца. Он ежедневно пересекал площадь во главе своих епископов, хотя немногие теперь падали на колени перед процессией: люди были по горло заняты делами, щедро раздаваемыми госпожой Велисс. Чтец всё так же проводил службы в почти пустом соборе. Впрочем, по слухам, его проповеди сделались куда более горячими и убедительными, чем прежде.

– О войне он даже не упоминает, – рассказывал Риве с Аркеном один из гвардейцев, которому они помогали тащить на стену вязанку стрел. – Похоже, сейчас его интересует только шестая книга.

«Книга Жертвоприношения».

– Он читает из неё какой-нибудь определённый отрывок? – поинтересовалась она.

– Ох, и что же там было-то в последний раз?.. – Гвардеец свалил стрелы на огромную кучу над главными воротами. – Что-то о том, как дети Алльтора отказались покинуть его, когда за ним пришла толпа.

– «Клинки постылых ярко блестели в лунном свете, – процитировала Рива. – Но кровь мученика была ещё ярче».

– Точно. Я и на службу идти-то не хотел, забот полон рот, да жена заставила. Впрочем, нынешнего Чтеца можно слушать хоть цельный день. В его устах книги звучат как песня.

* * *

К концу первой недели всевозрастающим потоком начали прибывать новобранцы. Сотня в день через полторы недели уже превратилась в четыреста с лишним. Многие приходили семьями. Старики несли длинные луки, мужчины помоложе – мечи и секиры, принадлежавшие ещё их предкам, хотя кое у кого имелись лишь серпы или другой крестьянский инвентарь, который можно было при желании использовать в качестве оружия. Иные явились вообще без ничего, и лорду Мустору пришлось опустошить даже фехтовальную комнату дворца.

– Этот, пожалуй, приберегу для себя, – сказал он, взвесив на руке меч своего деда, пока остальные клинки выносили из зала и раздавали людям. – Срублю пару-тройку воларских голов. – Он сделал несколько выпадов.

– Надеюсь, дядя, я нарублю их за нас обоих, – пообещала Рива.

– Даже и не думай, – решительно возразил он. – Во время осады ты будешь рядом со мной и госпожой Велисс.

– Не буду… – вскинулась Рива.

– Нет, будешь! – впервые за все время рявкнул на неё лорд Мустор, и Рива отшатнулась, увидев гнев на его лице. – Прости, – мягко сказал он, заметив испуг в её глазах.

– Я должна драться, – сказала она. – Я это умею. По правде, это всё, что я умею и могу дать вам и вашим людям.

– Нет. Ты способна дать много больше. Дать нам надежду. Надежду на то, что наш фьеф не сломят выпавшие ему испытания. А надежда никогда не должна умирать. Я знаю, что такое война, Рива. У неё не бывает любимчиков, она пожирает и сильных, и слабых, и искусных, и неумелых. – Он протянул ей руку, она коснулась её. – И старых, и молодых. Дай мне слово, что не покинешь меня и госпожу Велисс.

– Как пожелаете, дядя, – произнесла она, чувствуя, как мягко, но настойчиво он сжимает её ладонь. Лорд разжал руку и повернулся, чтобы уходить. – Владыка мечей, – бросила она вдогонку. – Вы действительно уверены, что он придёт?

– А ты разве нет? Ведь я знаю его хуже тебя.

– Пределы лежат за много миль отсюда, и кто знает, что встретится ему на пути к нам? Жители этого фьефа ненавидят и боятся его. Зачем же ему тогда приходить?

Он обнял её за плечи, и они вышли в сад. Миновали ряды мешков зерна, сваленных на месте редкостных растений, которые подчистую вырубили накануне.

– Когда пала Высокая Твердыня, я нашел там Аль-Сорну, он сидел над телом твоего отца и читал один из их катехизисов. Не знаю почему, но он казался искренне огорчённым. Он также приказал похоронить тела наших солдат в соответствии с заветами Отца. Сколько бы ненависти мы к нему ни питали, уверен, он не платит нам тем же. Он придёт, я в этом не сомневаюсь. Особенно если у нас будет то, что ему захочется спасти.

* * *

По вечерам Рива занималась фехтованием. Обычно она тренировалась с двумя-тремя гвардейцами. Они нападали на неё, а она, словно танцуя, отбивала все их удары и наносила свои. Как ни странно, мужчины не казались оскорблёнными, когда терпели поражение от сопливой девчонки. Напротив, талант Ривы воодушевлял их, а кое-кто усматривал в нём даже нечто божественное.

– Сам Отец направляет ваш меч, госпожа, – заявил Лаклин, старый сержант, после того как Рива принудила двух его солдат налететь друг на друга.

Это был кряжистый ветеран, он участвовал во множестве стычек с разбойниками и бунтовщиками и пережил бойню у Зеленоводной. Если не считать Чтеца, он был первым встреченным ею кумбраэльцем, кто знал Десятикнижие почти так же хорошо, как и она сама.