Владыка башни

– Вы – единственный выживший, – сказал Аль-Сорна пленнику, присаживаясь на табурет напротив него. – Тот, кого я вырубил первым, тоже, скорее всего, выжил бы. Но боевая кошка моего друга не всегда послушно ему повинуется.

Человек продолжал злобно пялиться на него. «Страха почти нет, одна ненависть», – подсказала песнь крови.

– Три недели назад на корабле приплыли десять кумбраэльцев, – продолжил Ваэлин. – Охотники-промысловики, потому и с луками. Якобы прибыли в Пределы за медведями, чьи когти и мех ценятся столь высоко, поскольку этих зверей в Королевстве всё меньше. Убедительная история.

«Чуть страха, всё та же ненависть и немного мрачного веселья».

– Итак, – спросил Ваэлин, – бог или золото?

«Страх увеличился, появилась неуверенность». Пленник нахмурился, его эмоции смешались, чтобы в итоге вылиться в презрение.

– Значит, бог, – заключил Ваэлин. – Слуги Отца Мира явились на север в жажде прославиться, убив Тёмного Меча.

«Замешательство усилилось, страх возрос… И там ещё что-то, некое эхо… Нет, скорее – запах: слабый, но едкий, такой знакомый и такой мерзкий… он глубоко засел в его памяти, так глубоко, что сам хозяин почти не осознает его присутствия».

– Где он? – требовательно спросил Аль-Сорна, глядя прямо в глаза лучнику. – Где этот ведьмин ублюдок?

«Озадаченность и презрение, считает меня безумцем. А ещё… сомнение и подавленное воспоминание».

– Тот человек, который и не человек вовсе, – мягко продолжил Ваэлин. – Нечто, что рядится в тела других людей, словно в маски. От тебя им воняет.

«Ага, волна страха и понимание».

– Ты его знаешь. Ты его видел. Кто он сейчас? Такой же лучник, как и ты?

«Остался лишь страх».

– Солдат?

«По-прежнему только страх».

– Священник?

«Ужас взметнулся, словно в костёр плеснули маслом… Значит, священник. Нет-нет, не то. Однако какого-то священника он все-таки знает – и боится его».

– Твой священник отправил тебя сюда. А ты знаешь, что он отправил тебя и твоих братьев на смерть?

«Гнев, окрашенный смирением. Они всё знали». Вздохнув, Ваэлин поднялся на ноги.

– Я довольно поверхностно знаком с Десятикнижием, как ты понимаешь, однако у меня есть друг, который знает его от буквы до буквы. Посмотрим, получится ли у меня. – Он прикрыл глаза, вспоминая одну из многочисленных цитат Ривы. – «Да не потерпят любимые Тьмы. Ибо не может человек знать Отца и знать Тьму. Познав Тьму, он отрекается от своей души».

Он взглянул на пленника и почувствовал то, на что рассчитывал: стыд.

– Ты смотрел в его глаза и видел чужого, – продолжал он. – Кем он был раньше?

Пленный отвернулся, взгляд затуманились, все его чувства словно притупились. «Стыд и осознание». Узник зарычал, замотал головой, пытаясь выговорить слова искалеченным ртом. Слюна так и летела во все стороны, когда он вновь и вновь повторял одно и то же исковерканное слово, пока оно не сделалось понятным:

– Лорд.

* * *

– Посадите его на баркас, идущий на север, – приказал Ваэлин Адалю, выходя наружу. – Пусть его там отведут в лес и отпустят с луком и колчаном стрел.

– Зачем? – в замешательстве спросил Адаль.

– Он охотник. Глядишь, повстречается с медведем, – ответил Ваэлин, направляясь к своей палатке.

Там он обнаружил Норту со Снежинкой и Алорнис. Та почёсывала кошке живот, а зверюга мурлыкала от удовольствия, будто домашняя кошка.

– Какая же она красивая, – сказала Алорнис.

– Это точно, – кивнул Норта. – Жаль у нас нет подходящего кота, чтобы появились такие же красивые котята.

– Ну, где-то же есть, – возразила Алорнис. – У них наверняка есть дикие предки.

– Даже если и так, поди сыщи их во льдах, – проговорил Ваэлин, принимая от Норты чашку воды.

– Пленник что-нибудь сказал? – поинтересовался Норта.

– Куда больше, чем хотел, но меньше, чем хотелось бы мне. – Аль-Сорна покосился на мешок Норты, заметив прислонённый к нему меч.

– Подарок госпожи Дарены, – объяснил брат. – О котором я её попросил. Мужчине, который идёт на войну, нужно оружие.

– Война больше не твоя забота, учитель. Не помню, чтобы я посылал рекрутёров на мыс Нерин. Ты принадлежишь своей семье.

– Моя жена считает, что наша семья будет в безопасности, только если мы окажем помощь общему делу.

– Вы?

– Идём. – Норта хлопнул его по плечу. – Ты должен кое с кем познакомиться.

На краю лагеря их ждали четверо, одного из них Ваэлин узнал. Плетельщик стоял, опустив глаза, его пустое, но добродушное выражение лица сменилось глубокой досадой, а руки машинально подёргивались.

– Зачем ты его притащил? – спросил Ваэлин у Норты. – Не создан он для войны.

– Да никого я не тащил, он сам пришел и, сколько мы его ни увещевали, уходить не желает. Только надо ему дать немного льна или бечёвки, чтобы мог что-нибудь плести.

– Ладно, добудем.

– Это – Кара, – представил Норта худенькую кареглазую девушку лет шестнадцати, стоявшую рядом с Плетельщиком. При взгляде на неё Ваэлин вспомнил девчушку, выглядывавшую из-под отцовского плаща в разрушенном городе.

– Милорд, – тихо проговорила она, глядя в сторону. Несмотря на её застенчивость, песнь крови свидетельствовала о стойкости. «Не знаю, в чём её дар, но он наверняка силен», – понял Ваэлин.