Читаем Владимир Набоков, отец Владимира Набокова полностью

Каминка, как представляется, не собирался эмигрировать, по крайней мере, он оставался в Петрограде вплоть до января 1919 года. Но в 20-х числах Августа Исааковича арестовали, и только вмешательство его ученика Александра Гойхбарга, сотрудника Наркомюста, убежденного большевика, помогло Каминке избежать уголовного дела и в лучшем случае длительного тюремного срока. Освободившись, Каминка немедленно эмигрировал в Германию, где жил и работал до конца 1920-х. После усиления позиций национал-социалистов Каминка предпочел снова уехать, выбрав следующим местом жительства Ригу. Там он продолжал юридическую и издательскую работу, но, увы, в итоге оказалось, что выбор он сделал неверный. Точных данных о смерти Каминки нет, вероятнее всего, он погиб при уничтожении рижского еврейского гетто в конце 1941 года.

Владимиру Дмитриевичу справедливо казалось, что обстановка в Берлине тех лет была довольно мрачной: перебои с продуктами, огромное количество беженцев из России, но иного выхода не было – для него, а главное, его семьи, за исключением Владимира-младшего и Сергея (но включая Марию Фердинандовну, мать Владимира-старшего, которая поначалу жила с ними, пока кто-то из трех других ее детей не вывез в Бухарест). В начале августа Набоковы переехали в Берлин и поселились в зеленом и ныне весьма дорогом и престижном районе Груневальд на Эгерштрассе, в квартире на втором этаже (в Германии он считается первым – по местным традициям вначале идет нулевой/нижний этаж, затем первый). Квартира принадлежала Иде Лёвенфельд, вдове знаменитого переводчика с русского Рафаэля Лёвенфельда (он переводил на немецкий Толстого, Тургенева и других; в доме была и большая русская библиотека, что Набоковым пришлось как нельзя кстати). Дом сохранился по сей день.

В начале ноября было подписано соглашение об открытии и начале издания в Берлине новой ежедневной (!) газеты. В подписании участвовали с одной стороны издательство Ullstein, с другой – Набоков, Гессен и Каминка. Газету назвали «Руль», и в этом названии воплотилось очень многое, хотя само его значение особой роли не играло.

Главная петербургская газета кадетов, по которой скучали все эмигранты, называлась «Речь», и Набоков очень хотел в качестве названия берлинского издания использовать похожее слово: короткое, емкое, односложное, желательно с мягким знаком на конце. К тому же оно будет похоже на «Русь». Но какое же слово выбрать? Рассматривались совершенно невероятные варианты: «Боль», «Долг» (Брайан Бойд еще упоминает «Слезу»). В результате нашелся какой-то странный, нелогичный, идущий против всех правил газетного наименования «руль», и это оказалось попаданием в цель: новое издание быстро заметили не в последнюю очередь благодаря названию.

Расчеты издателей базировались на том, что в Берлине действительно появился город в городе, русская даже не община, а нечто гораздо более масштабное. Именно тогда старинный берлинский район Шарлоттенбург, где поселилось большинство беженцев из России, эмигранты всерьез стали именовать на свой лад Шарлоттенградом (и это название в Берлине до сих пор используется русскоязычными жителями – так же всерьез). И конечно, десяткам тысяч людей требовалось чтение на родном языке: немецкий мало кто знал, учить его собирались единицы, рассматривая Берлин и Германию как временный перевалочный пункт (так и получилось). В начале 1920-х в Берлине выходили газеты «Грядущая Россия», «Голос России», «Социалистический вестник», «Заря», «Накануне», «Новый мир» (не тот, не московский, живущий и поныне), все самой разной направленности и взаимоисключающих политических взглядов. К этому добавлялось солидное количество литературных альманахов и журналов. «Руль» оказался наиболее успешным, просуществовал до 1931 года и задокументировал самое важное, что случилось в «русской» Германии в те годы. (Первые три года газета жила благодаря помощи издательства Ullstein, позднее перешла на самоокупаемость, а закончила свою жизнь, увы, в состоянии банкротства – последний выпуск вышел 14 октября.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии