Визариум. Проникновение миров

– Я предпочитаю вообще не разговаривать, но вы ленитесь воспринимать иные сигналы. Что ты помнишь последнее?

– Вечерний сад, шезлонг, запах сирени, аж голова заболела.

– Такая сирень?

Кошка слегка дёрнула кончиком хвоста, и у Амалии в руках оказался пышный букет сирени. Конечно же, белой. Густой аромат мгновенно воцарился в необъятной комнате, и Амалия поморщилась. Она терпеть не могла сирень. Именно белую.

– Та… такая… Что за фокусы?

– А потом? – Кошка внимательно изучала несуществующее пятнышко на белой лапе.

– Потом звук взрыва. Темнота. А потом свет где-то далеко.

– Мияй-йау… Скучно. У всех одно и то же. – Кошка преувеличенно сильно зевнула. – Причём на самом деле ничего такого нет. Откуда вы взяли этот бред про свет в конце тоннеля?

– Мы – это кто?

– Вы – это живые.

– А ты что, не живая?

– Термин «живой» или «мёртвый» ко мне сложно применить. Я есть.

Амалия сжала сухие кулаки и чуть не притопнула ногой:

– Животное, отвечай мне уже, кто ты и где я?

– Я некто. Ты где-то. Зачем тебе эти знания на пороге, после которого ты всё забудешь безвозвратно?

– Ох, ненавижу кошек с их мировоззрением!

– Я знаю. Причём совершенно не обоснованно.

– Ни черта ты не знаешь! И вообще закрой рот, кошки не разговаривают!

Кошка лениво встала, потянулась, будто напоказ, обошла Амалию и села у неё за спиной. Амалия вертела в руках чёртову сирень, не зная, куда её деть. Кошка молча смотрела в пространство и казалось даже не дышала. Сколько времени так они молчали, Амалия не могла понять. Наконец она положила сирень прямо на пол:

– Эй, животное!

– М-м-м-м?

– Ладно, я погорячилась. Не молчи, пожалуйста.

– Я тебя понимаю. Мало кто ведёт себя правильно в таких обстоятельствах.

– В каких?

– Ты знаешь ответ, но не решаешься произнести.

– Я… Умерла?

– Почти. Осталось немного.

– От чего?

– Ты врач, ты мне и скажи.

Амалия снова оглядела комнату, свои руки и длинную белую одежду. Сделала несколько шагов, перешагнула через сирень на полу. Попыталась нащупать пульс. Не нащупала и пожала плечами:

– Инсульт?

– Угадала.

Амалия словно не слышала:

– Нет, не умерла. Нейронные связи работают, иначе я бы не видела этой галлюцинации.

– Я не галлюцинация. А вот вы с таким ничтожным сроком жизни больше похожи на галлюцинацию.

– Кто мы? Опять живые?

– Ты мне нравишься, быстро мыслишь остатками мозга.

Амалия усмехнулась:

– Какая хамовитая кошка… Ладно, чёрт с тобой. Скажи только, что ты такое?

– А у тебя, как естествоиспытателя, есть версии? – Кошка обошла Амалию, вынуждая ту вращать головой.

– Есть. Но я в тебя не верила и не верю.

– В меня – это в кого?

– Ну, ты же хочешь сказать, что ты – Бог?

– Я ничего не хочу сказать. Но меня действительно иногда так называют.

– Допустим, только на минуту, что ты Бог. Можно несколько вопросов?

Кошка вздохнула, как уставший докладчик:

– Да, если это не вопли типа «Почему именно сейчас, Господи, я так много не успела?!». Пожалуйста, будь оригинальной.

– Постараюсь. Ты действительно всё знаешь?

– Всё знать невозможно. Даже для меня. Но существует источник, где я могу почерпнуть знания.

Амалия иронично и довольно криво улыбнулась:

– Я так и думала. А что насчёт судьбы? У каждого она предопределена?

Изумрудные кошачьи глаза вспыхнули:

– Шутишь? Вас только в этой звёздной системе пятнадцатизначное число, я ж с ума сойду всем сценарии жизни писать!

– То есть никаких предначертаний, неотвратимости, злого рока? Просто случайности?

– Почему же? Иногда я придумываю захватывающие истории жизни. – Кошка внезапно игриво перевернулась на спину и стала всеми лапами бить по ярко-красному клубку, неизвестно откуда возникшему. – Правда, они не всегда удачные получаются.

– А моя судьба была предначертана?

Кошка отбросила клубок, и тот покатился прочь, разматываясь и оставляя за собой тонкую красную нить, до дрожи напоминающую ручеек крови:

– Почему спрашиваешь? Тебе не понравилась твоя жизнь?

– С учётом, что я сама её строила? Да и нет.

Кошка сердито фыркнула:

– А это уже наглость! Красивая, умная, успешная, любимая – что не так?

– Ильдар.

– Э-э-э, нет! Ты сама от него ушла. Твой и только твой выбор. Он, кстати, верный. Ильдар бы тормозил тебя.

– Тормозил? – Амалия чуть не задохнулась. – Да мы ног от счастья под собой не чуяли!

– Вот именно. Вы бы только и летали. Любили друг друга, из койки бы не вылезали, довольствовались малым… А посмотри, чего порознь добились!

Амалия подняла с пола веточку сирени и печально улыбнулась ей:

– Он уже умер.

– Да. Но сделал два важных открытия. А ты спасла тысячи людей. Почему?

– Потому что нам нравилось то, что мы делаем!

– Отнюдь. Просто вы оба не хотели идти домой после работы. И у вас было очень много времени на то, что вам нравится.

– То есть всё подстроено? На благо человечества?

– Уф, – кошка совсем по-человечески воздела глаза к белому потолку, – какая ты! Не подстроено, так получилось! Не могу я за всеми следить.

Амалия грустно и криво усмехнулась:

– Знаешь, одним из моих доводов против твоего существования было то, что невозможно держать под контролем всё мироздание…

– Именно. Невозможно.

– А как ты справляешься?