Визариум. Проникновение миров

Когда всё стихло, Алеш открыл глаза. В зале суда было темно, и что-то тихо потрескивало. Подошвы его липли к паркету, пахло пылью. Алеш пробирался меж лежащими повсюду телами. Трудно было отличить зрителей от охранников, охранников от журналистов: неподвижные, в неестественных позах – все стали на одно лицо. Полицейский тихонько переступал через руки и головы.

Он нипочём бы не нашел Ивку, если б не красная сумочка. Девушка сжала её побелевшими пальцами в самом начале заседания – да так и цеплялась за неё до самой смерти.

Она казалась даже легче сына – а в последний раз Алеш брал пацана на руки лет пять назад. Ему сделалось дурно. Подсудимый, потерпевший – к чему эта возня, если он не защитил девушку? Зачем они вообще сидят в серой коробке на Гавра Лубвы 4, спорят, перекладывают бумаги, если главное – он не защитил девушку!

Он нёс Ивку пустыми коридорами и слышал: во мраке за стенами звенит, гудит отвратительный звук и нарастает с каждым шагом. Успеть бы! Он запнулся и едва удержал равновесие.

– Побольше бы света. Хоть немного. Пожалуйста!

Он сам не знал, кого молит. Нужно отсюда выбраться. Главное, выйти из здания. За окнами темно и пусто – но это ничего, он как-нибудь разберётся.

Успеть. Успеть. Вынести её,!

…Отвратительный звук – мелодия телефона – наконец заставил его открыть глаза.

Мутный осенний день пролез в квартиру через щель в шторах. Телевизор всё ещё бубнил. Звон буравил мозг, пока Алеш на деревянных ногах брёл на звук.

– Ну и где ты?

Ришо. Дерьмо!

– Дома. А что… Чёрт-чёрт-чёрт! Сколько времени?

– Одиннадцать сорок два. Можешь не спешить уже. Включи новости.

Пока Алеш слонялся в поисках пульта, напарник злорадно спросил:

– Ну что? Напился вчера, да?

– Ты знаешь, я почти не пью. Ну, выпил немного… Сколько мне там нужно? Ох!

– А вот не строил бы святошу, не расклеился бы от рюмки-другой.

По правде, Алеш его не слышал. Он, наконец, нащупал пульт.

– …связано с происшествием в Ворошском дельничном суде Даница, – говорила ведущая. – Так или иначе, правоохранители пока не исключают ни одной версии и отказываются озвучить основную. Сенаторы от партии «Свобода и солидарность» уже заявили о политической расправе. Генеральный прокурор взял дело под личный контроль, но исчезновение может пошатнуть и без того хрупкую коалицию в Национальном Зборе.

ТВ3 показывал знакомое приземистое здание с растущими вдоль фасада липами. Млынар на судейском круглом столе. Кадры с пресс-конференций прокурора. Белый особняк СБ с гранитными перилами и бурой мемориальной доской.

Конечно, «служба беспредела» тут как тут.

– Дерьмо, – выдохнул Алеш.

– Ну, он же обещал двадцать четыре часа. – Ришо хихикнул. – Надо сказать, они исчезли… эффектно.

Камера сфокусировалась на чёрно-сине-золотом флаге над крыльцом СБ, и диктор на заднем плане продолжила:

– Между тем, хотя полиция и Служба безопасности воздерживаются от заключений, наши коллеги из «Денника» вчера присутствовали в зале суда.

Тихое шипение из телефонной трубки проливалось в ухо.

– Я буду через час, – нарушил молчание Алеш. – Напиши за меня объяснительную. Всё, отбой!

– …почти ничего, – говорил в камеру подкачанный молодой человек в модных очках. – Больше всего похоже – знаете, как силуэт после ядерного взрыва? Может, в фильмах видели. И надпись «Несправедливость», всё пеплом на стене. Это то, что говорит прислуга. Мы не смогли попасть в загородный дом судьи, всё оцеплено, но родители оправданного вчера Глинки показали нам похожую надпись.

Коридор с потёртыми обоями. Камера в руках оператора прыгает, так что изображение дрожит на экране. Вешалка с куртками, обувь и старая дубовая дверь.

Чёрный наклонный силуэт, словно встающий из плинтуса призрак – не то вспышка произошла чуть в стороне, а может, Глинка был пьян и нетвёрдо стоял на ногах. И такая же, пеплом, надпись.

«Подлость».

Алеш почувствовал позывы к рвоте.

Дело о любвеобильном банкире

– Ну что, парни, у нас там один горелый, в кафе «Штур». В три часа ночи.

Вит, отдуваясь, сел за стол, за которым проводил утренние планёрки. Пиджак, на сей раз синий, измялся ещё больше обычного. Они почти не спали последнюю неделю. Да весь Даниц потерял сон, беспокойно ёжился, спешил по домам с окончанием рабочего дня – но полиции досталось больше всех. Теперь они работали посменно, по двенадцать часов.

– У меня тут целая пачка всего, так что не будем тратить время. Алеш, Ришо! Кафе оцеплено, но людей не хватает, давайте в темпе. Ноги в руки и уже там! Криминалист тоже едет. Юрай, что по вчерашнему?

За спиной Вита к магнитной доске прикрепили большую таблицу: число горелых по датам, по часам суток, дельницам. Выходя, Алеш бросил на доску взгляд. Жертв как будто меньше в последние пару дней, но он не обманывался. Это потому, что самые отъявленные уже превратились в следы на стене.