Витька с Чапаевской улицы

Василь долго со свету моргал глазами, вглядываясь в лица людей. Автомат в его длинных ручищах казался игрушкой. На нескладном туловище вертелась маленькая головка в синей пилотке с белой окантовкой. Рот у Василя был большой, как у лягушки. Витька с ненавистью смотрел на него. До сих пор ныл копчик от удара костлявым коленом.

– Вытряхивайся! – сказал Василь, наконец разглядев Седого.

– Ты, что ли, будешь вешать? – спросил Седой.

– А чего... и я могу! – ухмыльнулся Василь. Рот его растянулся до ушей. У меня, дядя Федя, без осечки. Будет чисто сработано!

– Прощай, Витька! Если ты все сделаешь, как надо, это будет мой прощальный подарок фашистам... – шепнул Седой и, встав с земли, пошел к выходу.

– До свиданья, – ответил Витька и тут же понял, как это слово сейчас неуместно.

Утром их выгнали из подвала, пересчитали и погрузили на машины. В каждый грузовик забрался один автоматчик. Второй уселся в кабину. В подвале было темно, и Витька толком не рассмотрел своих соседей, зато здесь, на свету, он внимательно разглядывал их. Это были в основном молодые люди лет семнадцати – двадцати. Парни и девушки.

Немного в стороне остановились две пятнистые машины. В них тоже набиты люди. Шоферы в пилотках, с засученными рукавами ядовито-зеленых мундиров вышли на обочину и закурили.

Витька напряженно вглядывался в лица стоящих в машинах. Кажется, Гошки и здесь нет. Может, в лесу, как заяц, прячется? Витьку вдруг зло разобрало: мало того, что из-за этого труса зуба лишился, так теперь еще везут куда-то. К черту на рога! Может, оттуда теперь скоро и не вырвешься... А ребята будут ждать на хуторе. Они долго будут ждать. Коля не такой человек, чтобы уйти без него, Витьки. Чего доброго, сам отправится на розыски и, конечно, влипнет, как кур в ощип... Что, интересно, сейчас Алла делает? Наверное, лежит на лужайке и загорает. Или в лесном озере купается. Они проходили мимо него, это совсем близко от хутора. Знали бы они, что сейчас происходит с ним, Витькой...

Когда они забирались на машины, Витька посмотрел на березу: Седой покачивался на суку. Связанные за спиной веревкой руки до половины торчали из рукавов. Пиджак был слишком мал для него. Когда Седой выходил из подвала, на ногах у него были сапоги. Сейчас их не было.

На крыльцо вышел помощник коменданта Семенов. Лицо в багровых пятнах, на пузе – парабеллум. Он взглянул на машины, почесал большим пальцем затылок и зевнул. И тут на крыльце показался гестаповец в высокой серой фуражке. Семенов вытянулся и приложил к голове ладонь. Глаза его преданно смотрели в лицо офицера.

Немец что-то отрывисто произнес, и шоферы включили моторы.

Три грузовика, битком набитые людьми, двинулись в путь по ухабистой проселочной дороге.

Витька стоял у борта, зажатый с двух сторон рослыми парнями. Один из них, кудрявый, с простоватым лицом, знаками попросил у немца закурить. Тот протянул пачку сигарет. Еще несколько парней потянулись к сигаретам, но немец отобрал пачку. Чиркнув зажигалкой, он дал кудрявому прикурить, потом прикурил сам.

Машину подбрасывало, ветви хлестали по лицу. Немец то и дело наклонял голову, прячась от веток.

– Я только встала, – рассказывала девушка в ситцевом платье, разодранном на плече, – как они ввалились... Один наш, деревенский. Полицаем у них. «Бери вещички, – говорит, – Маня, и в машину». И по секрету на ухо: дескать, где-то неподалеку немцы затеяли какое-то строительство, так вот срочно требуется даровая рабочая сила...

– Нас в поле взяли, – сказал парень, что стоял рядом. – С братом. Даже домой не разрешили зайти. Брат половчее, утек, пока они других ловили, а я прошляпил.

– Беги, – кивнул кудрявый на лес.

– Боязно... Из автомата дырок на спине наделает. Немец курил и смотрел на них голубыми чистыми глазами. Даже не верилось, что он может вскинуть автомат и стрелять в людей.

– А меня сцапали... неудобно говорить, – сказал кудрявый. – В том самом месте, куда царь пешком ходит. И разговаривать не стали, – за шиворот – и в машину.

– Что мы там, братцы, на этом самом заводе, делать будем?

– Чего заставят, то и будем, – сказал кудрявый. – Землю копать. Завод-то подземный. А заартачишься – пулю в лоб. У них разговор короткий. У нас в деревне троих шпокнули. Отказались вешать председателя колхоза.

– Хана нам, хлопцы, крышка, – заявил парень лет двадцати. – Как построим завод, так и в расход всех нас. Завод-то будет секретный, а они не любят свидетелей...

– Так уж и крышка... – возразил кто-то. – Рабочая сила всегда нужна. Перебросят на другое строительство...

Витька слушал разговор и молчал. А что, если и на самом деле перемахнуть через борт – и в лес?

Но тут, как назло, пошла хорошая дорога, и машины прибавили ходу На такой скорости выпрыгнешь – шею свернешь. Ветка хлестнула немца по лицу, он выругался и стал тереть глаза. Была не была! Витька уже приподнялся, готовясь к прыжку, но тут послышался паровозный гудок. Лес отступил, остался позади, а по обеим сторонам дороги показались первые постройки.

Машины прибыли на станцию. Судя по всему, отсюда их повезут на секретное строительство.