Витька с Чапаевской улицы

– Какие вы все-таки черствые, – сказала Алла. – Оставьте нас вдвоем!

Мальчишки отошли в сторону.

Алла посмотрела в глаза подруге, потом приложила ладонь к ее лбу. Лицо у нее стало озабоченным.

– Тебя не знобит? – спросила она.

– Немножко, – ответила Люся.

– Это ты ночью кашляла?

Люся повернула голову и посмотрела на ребят.

– Не говори им ничего, а то на смех поднимут, – сказала она. – Гоша сегодня не с той ноги встал. Я чувствую, они жалеют, что меня взяли.

– Что бы они без нас делали, – улыбнулась Алла. – Кто обеды готовит? Ложки-чашки моет?

– У Коли рубашка на локте порвалась, – озабоченно сказала Люся. – Ты же знаешь, какой он аккуратный. Наверное, переживает... У тебя нитки, иголка есть?

– Найдутся, – сказала Алла, думая о другом: не заболела ли Люся? Лоб у нее горячий, явно температура. Алла захватила с собой пакетик с пирамидоном, мазью от нарывов и йодом, но куда засунула в этой спешке, не могла вспомнить. Ладно, вечером, на привале, разыщет.

Мальчишки валялись на траве и негромко разговаривали. Гошка бросал на уединившихся девочек презрительный взгляд: мол, развели тут телячьи нежности! Однако и сам был доволен, что сделали вынужденный привал: после стычки с мужиком хотелось немного успокоиться,

– Совсем забыл! – сказал Гошка. – У меня ведь папиросы. Закурим?

Наслаждаясь полной безнаказанностью, закурили. Дым пускали неумело. Витька боялся закашляться и поэтому не втягивал дым в себя. Увереннее всех курил Гошка. У него был приличный подпольный стаж – полтора года.

Коля Бэс отказался от папиросы. Он не курил и даже не хотел попробовать. Воспользовавшись остановкой, Коля спустился к реке и, сложившись пополам, как гигантский кузнечик, стал высматривать в осоке жуков и козявок.

– Плохо без лодки, – сказал Сашка, глотая дым.

– Достань, – усмехнулся Гошка.

– Пока она плачет, пойду удочку закину, – сказал Сашка.

– Чего это у тебя одно ухо красное и больше другого в два раза? – спросил Витька.

– Какое ухо? – сделал удивленные глаза Гошка. – Ах, это? Да тут я с одним мужиком схватился. Из-за лодки. Он мне в ухо, а я из него сделал бифштекс! Удар в челюсть – мужик с катушек долой. Поднялся – я ему правый апперкот, потом тычок в подбородок... В общем, полный нокаут!

– Наверное, это был мужичок с ноготок? – съехидничал Витька.

– Он меня долго помнить будет, – сказал Гошка. Подошли Алла и Люся. Слезы у Воробьевой высохли, и вид у нее был смущенный.

– Это все нервы, – сказала Люся.

– А что это такое – нервы? – спросил Сашка, выглядывая из камышей.

– Помнишь, мы опыты делали? – сказал Гошка. – На лягушечью лапку капали кислоту, и она все время дергалась...

– Не обращай внимания, – сказала Алла и обняла Люсю за плечи. – Мальчишки из нашего дома всегда были толстокожими.

– Плач Ярославны закончился, – сказал Гошка. – Можно в путь?

* * *

Одно дело – плыть на лодке, другое – идти пешком вдоль берега. Ребята исцарапали о колючки ноги. Витька чуть не наступил на змею. Не прошли и с полкилометра после того, как наткнулись на змею, – увидели у берега и дальше, до самой опушки леса, множество выгоревших на солнце палаток. Отдельно на пригорке уткнулась в небо высокая мачта со спущенным флагом.

– А ну, поворачивайте отсюда! – услышали ребята не очень сердитый возглас.

Все остановились. От толстой сосны отделился худощавый боец с винтовкой и уставился на них. На лице заинтересованность; вместо того, чтобы прогнать их от лагеря, он заговорил:

– Куда это вы разбежались?

– Нам туда, – показал неопределенно Гошка.

– Туда нельзя... Не видите – воинская часть.

– А что вы тут делаете? – спросил Сашка. Боец посмотрел на него и рассмеялся.

– Кто же на такие вопросы отвечает?

– Я просто так, – сказал Сашка.

Боец с интересом взглянул на Аллу и вдруг раздобрился.

– Присаживайтесь... Ребята купаются, а я нынче дневальный. Сменюсь вечером.

Коля Бэс уселся на траву и тут же стал снимать тапочки.

– Жмут? – полюбопытствовал боец.

– Не надо было резиновые надевать, – сказал Коля.

– У меня тоже жмут, – сказал боец. – Сапоги. Не так правый, как левый... Сколько просил старшину: дай другие. Не дает, усатый черт! У меня, понимаешь, ступня широкая и подъем того...

– Выкупаемся? – предложил Витька.

– Здесь нельзя, – посерьезнев, сказал боец. – Вон там сломанное дерево, видите? Туда идите.

– Спасибо, – сказала Алла.

– Вы, наверное, пионервожатая? – грубовато пошутил боец. – А это ваши пионеры? – И бросил в сторону ребят насмешливый взгляд.

– Товарищ боец, – заметил Гошка. – На посту к девушкам запрещается приставать.

– Ты мне поговоришь, – нахмурился боец. – Я дневальный. А часовой и дневальный – это большая разница, Дневальный на посту не стоит. Молоко на губах не обсохло, а туда же... учит!

– Вы, наверное, повар? – спросил Гошка. – Борщи варите?

– Я пулеметчик, – гордо сказал боец, взглянув на Аллу. – Поражаю цель без промаха!

– Не похоже, – ухмыльнулся Гошка.

– Послушай, ты, салажонок, хочешь, чтобы я снял свой армейский ремень и выпорол тебя?

– Ремень не надо снимать, – сказал Гошка. – Выходи, поборемся...