Visions of Inequality: From the French Revolution to the End of the Cold War

Тем не менее, не правда ли, что s / v может иметь тенденцию расти меньше, чем c / v? Существуют различные возможности. Во-первых, реальная заработная плата может расти, сдерживая рост прибавочной стоимости. Во-вторых, рост s / v ограничен сверху, будь то по историческим причинам (законодательное ограничение продолжительности рабочего дня) или по физиологическим причинам (трудовые усилия не могут быть увеличены без ограничений), в то время как рост органического состава капитала не имеет границ. В-третьих, рост производительности труда может побудить или подтолкнуть рабочих к требованию сокращения рабочего времени, что также будет препятствовать увеличению s. По сути, для любого заданного s/V мы всегда можем найти такой органический состав капитала, который приведет к снижению нормы прибыли.

Таким образом, мы возвращаемся к первоначальному и важнейшему утверждению Маркса о том, что норма прибыли будет снижаться с ростом капиталоемкости производства, если только эффект этого изменения не компенсируется большей эксплуатацией труда. При этом одновременно выполняются три условия:

(1) рост реальной заработной платы (поскольку часть прироста производительности распределяется между работниками), а значит, dv > 0

(2) снижающаяся норма прибыли, а значит,

(3) уменьшение доли труда и, следовательно,

Обстоятельства, при которых эти условия выполняются, и простой числовой пример приведены в сносках ниже. f g

Смысл закона. В главе 2 мы видели, что Адам Смит также считал, что с развитием экономики норма прибыли имеет тенденцию к снижению. Поэтому закон Маркса вряд ли уникален. Не является уникальным и его мнение о том, что при нулевой норме прибыли капитализм не может функционировать. Такого же мнения придерживался Рикардо, и именно оно стало основной причиной, по которой он взялся за написание своей книги. Джевонс в "Теории политической экономии", опубликованной всего через четыре года после "Капитала", также пишет:

Одна из любимых доктрин экономистов со времен Адама Смита заключается в том, что по мере развития общества и накопления капитала норма прибыли... имеет тенденцию к снижению. ... В конце концов норма прибыли опускается настолько низко... что побуждение к дальнейшему накоплению прекращается. ... Наша формула для нормы процента показывает, что, если не будет постоянного прогресса в искусстве, норма должна опуститься до нуля, если предположить, что накопление капитала будет продолжаться".

Мнения о том, что капиталистическая экономика в конце концов может стать стационарной, в той или иной мере придерживались многие другие экономисты, включая Йозефа Шумпетера, Элвина Хансена и совсем недавно Ларри Саммерса. Закон тенденции к падению нормы прибыли в формулировке Маркса вызвал столько шума не потому, что он сильно отличался от того, что писали другие классические или неоклассические экономисты (ни в своей логике, ни в утверждении, что капитализм с нулевой прибылью невозможен), а из-за его последствий: он звучит как предсмертный звон капитализма. Закон, в такой интерпретации, - это долгосрочная сила, которая работает против капитализма. Краткосрочные силы, разрушающие капитализм, - это кризисы перепроизводства. Именно совместное или, скорее, одновременное действие этих двух сил - совпадение светских низких прибылей и экономических кризисов - станет предзнаменованием конца капитализма. Таким образом, капитализм атрофируется и увянет.