Visions of Inequality: From the French Revolution to the End of the Cold War

Эксплуатация. Теория эксплуатации Маркса является неотъемлемой частью его теории распределения. Только в крайнем случае, когда вся вновь созданная стоимость принадлежит труду, то есть когда доля труда составляет 100 процентов, его теория эксплуатации (при капитализме) перестает действовать. Во всех остальных случаях, независимо от того, насколько благоприятным для труда может быть распределение чистого продукта, эксплуатация имеет место. Теория эксплуатации основана на предположении, что весь чистый продукт производится трудом. Из этого следует, что средства производства, то есть сырье и инструменты, которые Маркс называет "постоянным капиталом", просто переносят свою стоимость на конечный продукт. Таким образом, более высокая стоимость конечного продукта полностью обусловлена вкладом труда, а в валовую добавленную стоимость включается только амортизация постоянного капитала. В таком свете распределение между капиталом и трудом перестает быть просто вопросом распределения между двумя факторами производства; оно становится вопросом эксплуатации. Труд получает меньше того, что он внес в добавленную стоимость при любом сценарии, когда прибыль положительна. Только если норма прибыли равна нулю, он получает весь чистый продукт - а если норма прибыли равна нулю, капитализм не может функционировать, и он заканчивается. Таким образом, эксплуатация является неотъемлемой чертой капитализма.

Как мог Маркс утверждать, что труд получает меньше, чем вносит, и при этом утверждать, что закон стоимости действует? Он объяснил это кажущееся противоречие, проведя различие между трудом и рабочей силой. Капиталист покупает (или, скорее, арендует) рабочую силу по ее стоимости, которая равна стоимости товаров, необходимых для воспроизводства рабочей силы. (Мы можем считать это основной стоимостью жизни - суммой, необходимой для поддержания производительной активности рабочего). Стоимость рабочей силы может различаться в разных странах и в разные периоды времени (об этом будет сказано далее), но, какова бы ни была эта стоимость, особенность труда состоит в том, что он создает стоимость, превышающую стоимость рабочей силы. Возвращение работников к тому же уровню благосостояния, который они имели в начале процесса производства (и обеспечение долгосрочного воспроизводства данного вида труда), стоит меньше, чем стоимость, которую они создают в процессе производства, - это разрыв между стоимостью рабочей силы и новой стоимостью, созданной трудом. Если один час труда создает десять единиц стоимости, но затраты мускульных, интеллектуальных и других усилий в течение этого часа труда ("необходимый труд") требуют товаров и услуг стоимостью только шесть единиц стоимости, чтобы полностью восполнить труд рабочего, то оставшиеся четыре единицы ("прибавочный труд") - это стоимость, присвоенная капиталистом. Таким образом, как подчеркивал Маркс, обмен полностью основан на законе стоимости: с рабочими не поступают несправедливо и не платят им меньше, чем стоимость их рабочей силы. Эксплуатация проистекает из этой особенности труда: его способности производить стоимость, превышающую стоимость товаров и услуг, затраченных на этот труд и, следовательно, необходимых для его компенсации. Из теории эксплуатации вытекает также вывод о том, что прибыль - это прибавочная стоимость в другом обличье. Норма эксплуатации, или норма прибавочной стоимости, - это просто прибавочная стоимость s (получаемая капиталистом), деленная на стоимость переменного капитала ( v ), который представляет собой заработную плату, выплачиваемую капиталистом рабочим.

Центральная роль классовой борьбы. Еще одним важным вкладом Маркса было сделать классовую борьбу, которая, как стало ясно из главы 3, играла важную роль у Рикардо, центральным элементом человеческой истории. Она присутствует не только в капитализме; на самом деле капитализм - это лишь один из примеров классовой борьбы и классового общества. Хотя Маркс никогда не давал формального определения классу, и хотя третий том "Капитала" заканчивается дразняще короткой главой под названием "Классы", нечто , близкое к определению, можно найти в "Восемнадцатом брюмера": "В той мере, в какой миллионы семей живут в экономических условиях, отделяющих их образ жизни, их интересы и их культуру от интересов других классов и ставящих их во враждебное отношение к последним, они образуют класс". Если у Рикардо можно утверждать, что классовый конфликт является двигателем экономического роста, то у Маркса классовая борьба становится двигателем глобальной истории, а само определение класса включает в себя элемент "враждебности" или конфликта.