Виннету. Сын вождя

– Там они останутся только до поры до времени. Не могли же они расположиться прямо здесь, иначе их непременно накрыли бы разведчики апачей! Как только разведчики уйдут, кайова сразу же переправятся к нам и спрячутся на полуострове, где их невозможно заметить.

– Разве лазутчики апачей не смогут туда пробраться?

– Конечно, они могли бы это сделать, но мы их не пустим. Мы преградим дорогу. Вон на том узеньком перешейке мы привяжем к деревьям лошадей, и можете быть спокойны, ни один индеец не осмелится приблизиться, поскольку фырканье лошадей моментально его выдаст. Итак, мы позволим разведчикам обойти лагерь и хорошенько осмотреться, но на остров они не попадут. Когда же они отправятся за своими воинами, кайова поспешат к нам и спрячутся на полуострове. А апачи подкрадутся к лагерю и будут ждать, пока мы ляжем спать.

– А если они не захотят так долго ждать? – возразил я. – Тогда мы не успеем скрыться.

– Ничего страшного, – ответил Стоун, – кайова поспешат нам на выручку.

– Дело не обойдется без кровопролития, а этого мы как раз хотели бы избежать.

– Хм, сэр, здесь, на Западе, не принято считать каждую каплю крови. Однако не беспокойтесь! Как раз те же опасения будут удерживать и апачей, пока мы не уснем. Они отлично понимают, что мы не сдадимся без боя и что, хотя нас всего-то двадцать человек, многие из индейцев найдут свою смерть, прежде чем им удастся нас обезоружить. О, они щадят свою жизнь и кровь так же, как и мы! Несомненно, они будут ждать, а мы, как только потухнет костер, быстро проберемся на остров.

– А что мы будем делать до этого? Сможем ли мы работать?

– Разумеется. Только возвращайтесь к назначенному часу.

– В таком случае не будем терять времени. Идемте, джентльмены, и мы успеем еще что-нибудь сделать!

Мои коллеги приняли мое предложение, хотя, собственно говоря, им было не до работы. Я уверен, что все они охотно сбежали бы отсюда куда глаза глядят, но тогда работа осталась бы неоконченной, и, согласно контракту, они не имели права на вознаграждение. С другой стороны, если бы им даже и удалось сбежать, апачи все равно захватили бы их в плен. Здесь, в лагере, было сравнительно безопаснее, поэтому все решили остаться.

Что касается меня, то честно скажу, мое отношение к предстоящим событиям было далеко не равнодушным. За последние дни я так много думал о Виннету, что он даже поселился у меня в душе. Молодой индеец почему-то был мне дорог, хотя я не пользовался его дружбой и даже был лишен возможности его видеть. Весьма странное и своеобразное явление, если не психологическая загадка! А самое интересное, – это я впоследствии узнал от Виннету, – он в те же дни не менее часто вспоминал обо мне.

Во время работы моя тревога не уменьшалась, но я твердо знал, что с наступлением развязки она исчезнет. Этого момента я ожидал с нетерпением, тем более что сознавал его неизбежность.

Едва наступил полдень, как мы увидели приближавшегося к нам Сэма. По-видимому, он был сильно переутомлен, но его маленькие шустрые глазки чрезвычайно бойко выглядывали из-под густых бровей.

– Все нормально? – осведомился я. – Впрочем, это видно по вашему лицу, дорогой Сэм! Но ради бога, скажите быстрее, что вы узнали?

– Об этом потом! Собирайте-ка ваши инструменты и отправляйтесь в лагерь! Я тоже скоро приду. Сейчас мне надо к кайова, чтобы решить с ними, как действовать дальше.

Старик пошел вдоль берега, пока не остановился в том месте, где суживался ручей. Там он перескочил через него и скрылся в лесной чаще. Мы же собрали свои вещи и направились к лагерю, где остались ждать Хокенса. Мы так и не смогли ни увидеть, ни услышать его приближение. Сэм появился внезапно и весело заявил:

– А вот и я, милорды! Где ваши глаза и уши? Похоже, даже слон, шаги которого слышны за милю, застанет вас врасплох.

– До слона вам еще далеко, – заметил я с улыбкой.

– Может, и так. Я просто хотел показать, как можно неожиданно подкрасться к беспечным путникам. Вы тут сидите тихо и молча, но меня все равно не услышали. Вчера случилось то же самое, когда я подслушивал апачей…

– Расскажите нам это, расскажите!

– Ладно, слушайте! Только сперва я должен усесться поудобнее, а то устал смертельно – все тело ломит. Ноги мои давно отвыкли от таких пеших прогулок. Короче, я давно уже скорее кавалерист, нежели инфантерист, если не ошибаюсь.

Он сел рядом со мной, перемигнулся со всеми нами, а потом сказал, важно закачав головой:

– Пляски начнутся сегодня вечером!

– Уже сегодня? – спросил я, искренне удивившись. – Может, расскажете наконец, что же вы слышали!