Виннету. Сын вождя

– Мне кажется, вы своего достигли.

– Именно! Шаман посрамлен, даже носа не показывает.

Виннету спокойно и многозначительно взглянул на нас. Его отец все же не выдержал, подошел и обратился к Сэму:

– Мой белый брат очень мудр, у него есть куртка пророчеств, и он лишил слова шамана силы. Слава о его куртке пройдет от одной Большой Воды до другой. Но Сэм Хокенс со своим предсказанием зашел слишком далеко.

– Что? – по-настоящему удивился старик.

– Достаточно было упомянуть, что Олд Шеттерхэнд не принесет несчастья. Зачем Сэм Хокенс добавил, что нас подстерегает смерть?

– Я в самом деле видел ее в яме.

В этот момент Инчу-Чуна остановил его:

– Вождь апачей знает, как обстоит дело. И не стоило говорить о смерти, вселяя страх в души наших людей.

– Но воины апачей смелые и бесстрашные люди!

– Да. И мы докажем это, даже если на наш мирный отряд нападут враги. Пора ехать!

Привели лошадей, многие из которых исполняли роль вьючных животных, часть которых везла на себе наши геодезические инструменты, другая – провизию и все необходимое в дальней дороге.

У индейцев существует свой обычай провожать отправляющихся в поход: жители деревни некоторое время просто бегут за ними. На этот раз Инчу-Чуна отменил проводы. Тридцать краснокожих воинов простились с остальными заранее, ибо звание воина не позволяло сделать это при всех.

И только один из нас прощался во всеуслышание. Им был Сэм Хокенс, заметивший среди женщин Клиуну-Аи. Сидя верхом на мулице, он приблизился к Полной Луне и спросил:

– Луна знает, что я видел в яме?

– Я слышала, что ты говорил.

– Я видел еще кое-что, например тебя.

– Меня? Я тоже была в яме?

– Да. Я знаю, что принесет твое будущее. Рассказать?

– Расскажи! – Бедная индианка вся дрожала.

– Оно ничего не принесет. Наоборот, отнимет одну очень ценную вещь.

– Какую? – упавшим голосом спросила она.

– Твои волосы. Через несколько месяцев ты их потеряешь и станешь лысой, как луна, у которой тоже нет волос. И тогда я пришлю тебе мой парик. Прощай же, Печальная Луна!

Старик пришпорил мулицу и с хохотом помчался вперед, а Клиуна-Аи, пряча лицо, сокрушалась, что так глупо позволила посмеяться над собой.

Порядок, в котором мы двигались, установился сам собой. Инчу-Чуна, Виннету, его сестра и я ехали впереди. За нами следовали Хокенс, Паркер и Стоун, а за ними шли тридцать апачей, которые поочередно сменялись, сопровождая навьюченных лошадей. Ншо-Чи сидела на своем скакуне верхом, по-мужски. Я еще раз убедился, что она была превосходной наездницей. Столь же хорошо владела она и оружием. Если бы кто-то встретил нас, не зная, кто она, несомненно, принял бы ее за младшего брата Виннету, и только опытный глаз мог бы заметить женственную мягкость черт ее лица и стройность фигуры, спрятанную в походную мужскую одежду. Она выглядела просто прекрасно.

Первые дни нашего путешествия прошли без особых приключений. Как известно, апачам потребовалось пять дней на преодоление пути от места нападения до пуэбло у Рио-Пекос. Тогда скорость передвижения сильно задерживалась из-за пленных и раненых. В этот раз мы уже через три дня достигли того места, где Клеки-Петра был убит Рэтлером.

Апачи сложили там несколько камней – некое подобие памятника. Виннету выглядел гораздо серьезнее обычного. Я рассказал ему, его сестре и отцу, что́ мне поведал Клеки-Петра о своей прошлой жизни.

На другое утро мы добрались до местности, где на нас напали апачи и где были прерваны наши землемерные работы. Там еще остались наши вешки, и мы могли бы тотчас же начать работу, но пришлось ее отложить и заняться более необходимым. Дело в том, что апачи не пожелали после битвы похоронить убитых кайова и белых, оставив их трупы валяться где попало. Естественно, стервятники и хищные звери в конце концов растерзали их. Кругом лежали обглоданные кости, иной раз с уцелевшим лоскутом мяса. Мне, Сэму, Дику и Уиллу предстоял ужасный труд собрать эти останки и закопать в общей могиле. Апачи в погребении так никакого участия и не приняли.

Прошел целый день, и только на следующее утро я принялся за работу. Кроме воинов, оказывающих мне необходимую поддержку, особенно помогали мне Виннету и его сестра, почти все время находившиеся рядом.

Это была совсем иная работа, чем раньше, когда мне приходилось действовать среди враждебно настроенных людей. Незанятые делом краснокожие бродили по окрестностям и приносили по вечерам свои охотничьи трофеи.

Апачи много помогали нам, но нельзя сказать, что делали они это с большой охотой. Они просто выполняли указания своих вождей. Без последних, думаю, они вряд ли вообще стали бы нам помогать. По вечерам, когда мы собирались у лагерных костров, эти тридцать гордых индсменов садились отдельно от нас. Инчу-Чуна и Виннету все это, конечно, понимали, но ничего не предпринимали и молчали. Только наш незабвенный Сэм долго терпеть не смог. Как-то раз он обратился ко мне:

– Не шибко они тянутся к работе, эти краснокожие. Истина остается незыблемой: краснокожий – отличный охотник и храбрый воин, но в остальном – отъявленный лодырь! Работа ему не по вкусу…