Виланд

«…Без ноги вернулся Альфред, ты должен его помнить – старший сын герра Торпа, нашего библиотекаря. Говорит, их заверили, что смысл жизни русских заключается в водке и табаке, но уже спустя пару недель после наступления он понял, что это чушь. "Не встречал более читающих людей, – качает теперь головой наш безногий, – в любой глухой деревне всегда найдется библиотека – читальная изба, как они ее называют. Книг немного, но каждая замусоленная, зачитанная, клееная-переклееная. Нам говорили, что они не знают, что такое мыло, а они чистят себя в своих адских банях до скрипа кожи. Нас убеждали, что они не ведают, что такое медицина, а у них даже самая темная деревенская бабка своими травами и настоями способна за ночь поднять на ноги после сильнейшей инфлюэнцы. Мы рассчитывали встретить необстрелянных дикарей-большевиков, а встретили бесчисленную армию, за которую воюет собственная земля. Даже отступая, они бьют нас, – прознали про наше отвратительное обеспечение и заманивают, уничтожая все за собой, чтобы мы попросту передохли с голоду и от холода. Примитивные? Черта с два, умные и жестокие. Жгут собственные деревни, амбары, хранилища, поля, только бы нам не досталось ни крохи. Страшные люди. И таких не сотни или тысячи, а все! Миллионы! Вы, – говорит нам, – хоть представляете, каково это – противостоять миллионам, не боящимся смерти?! Когда у них заканчиваются патроны, они хватают ломы, лопаты, молотки, кувалды и прут врукопашную. Против пуль! По собственной воле ложатся под танки, жертвуя собой ради подрыва нашей техники. Так не вели себя поляки, так не вели себя французы, даже англичане так себя не вели. В Европе наша армия перешагивала города на двести-триста тысяч жителей, не задерживаясь ни на час. А тут чертову Tula мы пытались взять больше сорока дней. В городе этом поначалу и военных частей-то не было, одно ополчение из каких-то рабочих да баб с детьми. Но эта израненная Tula так и не дала нашим частям замкнуть кольцо". Я сказал Альфреду так, сынок: "Ты бы у меня спросил, я там был, на Восточном фронте-то…"»

Я не помнил ни чертова Альфреда, ни его отца герра Торпа, так как никогда не посещал нашу школьную библиотеку. А теперь хотелось бы забыть и отца, который подвергал нас обоих серьезной опасности, отправляя подобные письма.