Via Combusta

А они ещё спрашивают, почему так много людей с двойным гражданством и родственниками в западных странах на маршах оппозиции. Так, милые мои, большое видится на расстоянии. Отъехал в сторонку, глядь назад, а там капец. Невозможно же понять, насколько яблоко зелёное, находясь в его центре вместе с косточками. Разве можно это пропустить мимо ушей или не обращать внимания, если отсюда, снаружи, такое бросается в глаза? Вот что с этим делать? Смириться? Помыться и забыть? Или всем будет лучше, чтобы негодование было высказано? Ведь если все молчат вокруг, то система и меняться не должна. Молчат, значит, нравится. Так ведь получается.

А начинаешь говорить, так тебя обвинят, что ты, сытая морда, во внутренние дела суверенного государства влезаешь, со своим европейским паспортом и подходом. И это не твоё дело, а наше, считай, семейное. А в дела семьи соваться нельзя. Может, там папка мамку и колошматит, так это, мож, за дело, тебе-то какая разница? Не твоего это ума. И детей все по-своему воспитывают. Не нравится тебе – отвернись, уймись и воспитай своих, как ты считаешь нужным. А в нашей многодетной российской семье свои правила. Не хрена сюда соваться.

Так что, с этими суверенными границами, непрозрачность и стремительное нарастание которых в наше бурное неспокойное время так боготворил Леонид, тоже было не всё понятно. Приходилось мириться, что там, за этим охраняемым и слабо проницаемым для внешнего воздействия забором самой большой страны, герб которой был золотом выбит на обложке первого в жизни паспорта Лео Борнео, была как её… Грязь. Паутина. Туман. Муть, за которой повсюду, своим европейски заточенным взглядом, Леонид видел какую-то недоделанность, незаконченность, застывшее в веках промежуточное состояние между «как было» и «как должно стать». Не находя более понятного объяснения этому феномену, модератор финансового планетарного Гольфстрима списывал эту особенность на нахождение России между Европой и Азией, считай, что между будущим и прошлым, между обогащением и просветлением.

Однако – и это можно было записать к достоинствам Лео – он был отходчив. И как бы ни кипятился, но когда дело доходило до него лично, в целом, он очень любил эту страну, страну, живущую в настоящем. Настоящую, как он говорил, страну. Ну, а у какой настоящей страны нет реальных проблем? Не было бы проблем, так финансовый Гольфстрим тёк совершенно в другом направлении, и места Леониду под его солнцем, может, и не было бы. Важно не принимать эти проблемы близко к сердцу. И, по возможности, просто пореже появляться на родине.

Педантичному, скрупулёзному, дотошному, взыскательному и блестящему интеллекту Леонида в такие моменты претило, что он до сих пор имеет к этой загадочной бессистемной территории непосредственное отношение. Более того, и это очень расстраивало до сих пор, каким-то непонятным образом только там он мог почувствовать себя своим. Просто своим. Тут, в Лондоне, невзирая на космополитичность этого города, сосредоточившего в себе, как Ноев ковчег, гены любой народности планеты Земля, своим, именно своим, он себя так и не почувствовал. И ни британский паспорт, ни блестящее знание языка и культуры, ни просторная жилплощадь и весьма приличный объём сбережений не порождали это чувство, что всё это своё в доску. Было ощущение, что это как-то не в доску, хрупко и ненадолго. А с другой стороны, жизнь – она ведь тоже ненадолго. Живём пока так, а дальше будет видно.

Передав щенка в специально обученные руки владельца и приняв наспех душ, Леонид стал собираться дальше. Сегодня его праздник. И нельзя было ни в коем случае пропускать к себе в душу ни тени сомнения, что этот день светлый. Напряжение, возникшее после звонка из Москвы, удалось смыть водой и заглушить ароматами натуральных косметических средств. Потихоньку благостное ощущение праздника возвращалось. А ведь настоящие сюрпризы только начинались, ведь на повестке дня в качестве презентов были запланированы два крайне приятных мероприятия. Во-первых, это двухчасовая спа-процедура, куда надо было уже поспешить. А во-вторых, после сна, а не было никакого сомнения, что после масляного массажа горячими камнями захочется сладко вздремнуть, Леонида ждал ужин в ресторане, где апогей праздника будет проходить под блеском мишленовских звёзд и восхитительным аккомпанементом белоснежного рояля. И всё это Лео заслужил и добился своим собственным блестящим умом. Поэтому, как подобное тянется к подобному, звезда так же тянулась к звёздам.