Via Combusta

В этом плане Леонид Жальский, а именно так звали молодого хозяина лэйн-хауса, в который раз убеждался в истине страшных, но проницательных слов советского диктатора времён второй мировой войны. Нет человека – нет проблемы. Это же насколько надо было быть провидцем и так тонко чувствовать людей, чтобы вывести эту простую и гениальную формулу человеческого счастья. Нет человека – нет проблемы, гениально, абсолютно гениально. Леонид не мог себе представить, какой рациональный подход может лежать в основе идеи сожительства с человеческим существом. А особенно не поддавалось логическому объяснению сама кульминация идеи такого сожительства, а именно бытовая задача совокупления и репродукции человека человеком. Это же дико и уму непостижимо в современном-то цивилизованном мире.

Леонид Жальский, или, как он себя именовал на современный молодёжный лад, Лео Борнео Жальский, а когда и просто Лео, был сам для себя удивительным человеком. Удивительнейшим. Родившись в советской России, проведя свои молодые годы в постсоветских странах Балтии, получив блестящее европейское образование в Москве, а потом здесь, в Лондоне, он мог действительно с удовлетворением смотреть на свой пройденный путь и восхищаться собой по праву. Молодой, успешный международный юрист, адвокат, являющийся действительным членом всех достойных адвокатских сообществ в цивилизованном мире, как на постсоветском пространстве, так и европейском и североамериканском, в совершенстве владеющий русским, английским и ивритом, плюс, бегло говорящий на испанском, французском и итальянском, он был сам для себя бесподобен. Просто бесподобен.

Связав свою жизнь с хитросплетениями юриспруденции, Лео не пожалел ни разу. Помогла и та его особенность, что с самых малых лет он обладал очень хорошей, просто потрясающей памятью, которая позволяла ему гонять по таблице Брадиса любого подкованного взрослого аж в три года от роду. А в пять лет он уже не оставлял никаких шансов даже самым серьёзным шахматистам. Этому природному дару Леонид был бесконечно благодарен, отдавая себе полный отчёт в том, что именно благодаря ему, этому дару, данному свыше, маленький мальчик на всём своём пути так ни разу и не встретил достойного конкурента.

А это дорогого стоило. Связав свой путь с юридической наукой, Лео к настоящему моменту был признанный, дипломированный и лицензированный со всех сторон специалист по уголовному, налоговому, административному и прочим правам, за исключением, разве что, семейного. И не просто специалистом в рамках какого-то конкретного государства. Нет. Лео с самых малых лет воспитывался в космополитическом ключе, и для него такого понятия, как государственная граница, просто не существовало. Впрочем, как и понятия «родина», но это уже малосущественный фактор, придуманный, по мнению Лео Борнео, консервативными правыми последователями раннего романтизма. Слово «родина» ассоциировалось в понятии молодого человека со словом «чушь», а порой, и «чушь собачья», в зависимости от обстоятельств.

Дитя Мира, технократ и космополит до мозга костей, структурный, обстоятельный, логичный, независимый и свободный донельзя от каких бы то ни было обязательств, молодой адвокат плавал в мутной воде юридических тонкостей, как самая хитрая и хищная рыба. Порой у Леонида складывалось такое ощущение, что он единственный такой на всём белом свете, кто знает этот лабиринт как свои пять пальцев и с закрытыми глазами, по памяти может найти выход из любой, даже самой, казалось бы, безвыходной его точки. А теперь, помножим это на масштаб, ведь Леонид специализировался не только на особенностях прецедентного англо-саксонского Вашингтоно-Брюсселе-Лондонского права, берущего своё начало аж со времён римских патрициев, но и на нюансах, как он любил выражаться, «абсолютно беспрецедентного» права стран бывшего восточного блока, с его центром в Москве.

Порой Леонид действительно думал, что он знает и помнит всё. Набив свою руку на уголовных делах в судах Москвы, отточив своё мастерство в экономических тяжбах под юрисдикцией Высокого суда Лондона, Стокгольма и других западных судов, не раз выпутывая своих доверителей из самых, казалось бы, безнадёжных ситуаций, в которых они могли потерять немалые капиталы, а порой и свободу, Леонид заработал себе в определённых кругах славу, именно широкую славу, самого молодого, профессионального и беспринципного адвоката. Что непременно сказывалось на уровне достатка. Московские доверители принесли Леониду известность в России, квартиру в центре Садового кольца и новенький спортивный J_r, без которого успешного московского адвоката просто невозможно было себе представить.