Везет как рыжей

– Йес, пенсия! – Мистер белозубо улыбнулся, проследовал вперед и торжественно вручил мне красную папку с золотым тиснением. – Это пенсия для ваш питомец. Кота…

– Когда – что? – не дослушав, снова встряла я.

– Что – когда? – запнулся мистер. – Ап-чхи!

– Будьте здоровы, – машинально отозвалась я.

– Ленка, голова твоя садовая! Сама будь здорова, больная ты женщина, – нетерпеливо рявкнул у меня под ухом Гена Конопкин. – Он про кота говорит, тупица! Деньги какая-то чокнутая американская тетя отпулила твоему ненаглядному коту, поняла, нет?

– Деньги? – повторила я.

– Деньги, балда! Бабки! Зеленые! Баксы! Чертову кучу баксов твоему чертову персу! Займи сотню до получки, а то всем расскажу, что ты не только жадина, но и тупица!

– Не ругайся, – автоматически возразила я, очевидно, бледнея, потому что Гена осекся и начал энергично обмахивать меня красной папкой.

– Спокойствие, Кыся! – сказал Колян, озабоченно хмурясь при виде моего зеленеющего лица.

– Спокойствие, только спокойствие! – с готовностью согласилась я и с размаху села на диван, выдавив скрипучий утиный кряк из пружин и застрявшей под диваном тетки в шубе.

Как зубная паста из тюбика, из щели толстой белой колбасой вылетел испуганный Тоха.

– Ур-ра! – с подъемом завопила притихшая было толпа при виде виновника торжества.

На лестничной площадке оглушительно грохнула петарда. В кухне возобновились массовые гуляния. Имитируя салют, темнокожий мистер с воодушевлением выдал целую очередь оглушительных чихов. Ошалевший кот заметался по забитой народом прихожей и ввинтился в щель приоткрытой двери в ванную.

– Ну что ему стоит просочиться в канализацию на несколько десятков лье? – успокаивающе процитировал Колян любимых Стругацких, поймав мой встревоженный взгляд.

– Есть сигнал, – сказал капитану Филимонову непосредственный начальник. – По непроверенным данным, в Пионерском микрорайоне города орудует негритянская банда.

– Ага, конечно, – легкомысленно отозвался капитан. После бурной ночи с обладающей латиноамериканским темпераментом Лизаветой он страдал от недосыпания и потому неадекватно воспринимал действительность. – А в небе над Грушевкой вчера видели НЛО!

– Откуда ты знаешь? – совершенно серьезно отреагировал начальник. – Кто видел, кто рассказал? Это же секретная информация! Если руководство узнает об утечке, в Тринадцатом отделе головы полетят!

– Виноват, исправлюсь! – брякнул Филимонов, приходя в себя. – Про НЛО это я пошутил. Так что там с неграми?

– Поступил анонимный сигнал, – повторил начальник. – В Пионерском микрорайоне Екатеринодара замечены какие-то подозрительные негры. Жители видели троих парней, кажется, на кого-то там они напали.

– Заявление от потерпевших есть?

– Заявления нет, но разобраться надо, – рассудил начальник. – Проглядим у себя под носом какую-нибудь гарлемскую козу ностру, нам с тобой первым по шапкам надают.

– Это точно, – согласился капитан, невольно почесав то место, на котором могла бы быть форменная фуражка.

Впрочем, сотрудники Конторы обычно ходили на службу в штатском, потому что это упрощало контакты с населением.

Сашок задумчиво стучал сухой таранкой по краю дубового кухонного стола – точно гвозди забивал. Каждый удар соответствовал точке в очередном умозаключении, причем мыслил Сашок вслух – благо супруга с детишками пиво с рыбой не уважали и сидели сейчас в детской, сосредоточенно потроша пару плюшевых телепузиков.

– Так, подумаем… Если потребовать передела имущества по суду, то, пожалуй, так на так и выйдет – у Ленки кот-миллионер, а у меня дом, бизнес, дача и машина, – рассуждал вслух Сашок.

«Бум»! – согласилась тарань.

– Кроме того, после нашего развода прошло уже больше трех лет, стало быть, судиться поздно, – вздохнул Сашок.

Таранка подтвердила его правоту.

– Просто отсудить кота тоже вряд ли получится: выбирали мы его у заводчика вместе, деньги платили общие, из семейного бюджета, но в кошачьем паспорте хозяйкой записана Ленка. И живет он у нее уже сколько лет, и никаких алиментов я на него не платил…

«Зря», – постановила таранка.

– И что же остается? – Сашок отложил в сторону рыбину и подпер голову руками. – По-доброму она мне зверя не отдаст, а по-плохому не получилось… А деньги-то там какие хорошие, зеленые…

При слове «зеленые» ему отчего-то припомнились цветные граждане, так напугавшие его накануне. Нынче Сашок немного успокоился: его анонимный звонок в Контору давал надежду на то, что негритянскому разбою в Пионерском микрорайоне будет положен конец.

– Да, деньги, – мысли Сашка вернулись к приятному. – Таких денег на всю жизнь хватит…

«Пока смерть не разлучит вас», – вспомнилось ему вдруг.

Сашок задумался. Поднес к лицу правую руку, долго-долго смотрел на обручальное кольцо и наконец сказал пугающе косящейся на него мертвым глазом таранке:

– А что? Это идея. Пожалуй, надо попробовать. Здесь разведусь, там женюсь, заберу кота, а потом там разведусь и здесь снова женюсь, а кота усыновлю и отдавать не буду!

Очевидно потрясенная такой матримониальной экспансией, таранка безмолвствовала.

– Молчание – знак согласия, – постановил воспрянувший духом Сашок.