Везет как рыжей

– Вот, – торжественно сказала Ирка, как туза из рукава выкладывая на стол передо мной новенький цветной календарик.

– Это что? – не поднимая головы, вяло поинтересовалась я.

Мне и без того было на что посмотреть. Передо мной лежал густо исписанный бумажный лист: инструкция по содержанию кота-наследника, составленная контролирующей организацией, то бишь благотворительным фондом «Авось». Судя по данной инструкции, для обеспечения нормального существования августейшего животного мы с Коляном должны позабыть покой и сон, бросить работу, пренебречь собственными потребностями и без устали холить и лелеять драгоценного кота. А на тот случай, если мы вздумаем уклониться от выполнения хозяйского долга, в приписке подавало голос Международное общество защиты животных, клятвенно обещающее защищать Тохины права во всех судах мира, включая Страсбургский. Похоже, прав у кота было не меньше, чем у меня по Конституции.

Уныло сгорбившись, на соседней табуретке сидел Колян, вдумчиво изучая рекомендованный лучшими ветеринарами кошачий рацион.

– Вот это слово я знаю, – после долгой паузы без энтузиазма сообщил мне муж, тыча пальцем в середину длинного столбца.

– «Молоко коровье, натуральное, пастеризованное, жирностью не ниже 2,5 %», – прочитала я. – И куда ему четыреста граммов в сутки? Что он, молочные ванны принимать будет?

– Эй, вы! – рассердилась наконец Ирка. – На меня кто-нибудь обратит внимание или нет? Посмотрите хоть, что я вам принесла!

Я посмотрела и не смогла сдержать стона: передо мной лежал свежеотпечатанный календарик с Тохой.

– Глаза б мои на него не смотрели, – пожаловался Колян.

– А по-моему, хороший календарик, – пожала могучими плечами обиженная нашим невниманием Ирка. – Мне, во всяком случае, нравится. Кажется, не зря старались.

Старались мы и впрямь изрядно: в апреле Ирке с Моржиком нужно было прорекламировать свой товар – в тот момент это были цветочные семена, и подруга загорелась идеей привлечь к промоушен-акции нашего кота. Общими усилиями Тоху чисто вымыли (отдельная песня!), напудрили белым тальком, причесали двумя щетками поочередно и привезли в оранжерею сельхозакадемии, а уж там добрых два часа таскали бедолагу из теплицы в теплицу, с грядки на грядку, с клумбы на клумбу, зазеленив коту всю свежевымытую задницу. Поначалу кроткий и терпеливый Тоха от скуки понадкусывал дюжину видов цветущих растений, совершенно одурел, измучился и в конце концов просто рухнул без сил в какую-то густую ботву, наотрез отказавшись подниматься. В итоге пришлось снять его отдельно – в студии, на фоне синего полотна, а цветочки-лепесточки подмонтировать позже. Получилось, однако, вполне симпатично.

– Очень, очень милый календарик, – грустно сказал Колян. – Спасибо тебе, Ира, большое. Буду носить его в бумажнике, как фотографию близкого и дорогого существа.

– Весьма дорогого, – поддакнула я, покосившись на инструкцию.

– То-то! – удовлетворенно сказала Ирка, без приглашения падая на табурет. – Ну, с вас причитается. В качестве благодарности помогите мне, пожалуйста, раскрутить огурцы.

Колян слегка оживился, найдя повод ненадолго отвлечься от изучения кошачьего рациона.

– Не знаю, как раскручивать, а запускать огурцы я умею, – сообщил он. – Прошлым летом у нас под окнами всю ночь напролет лаяли бродячие собаки, так я выходил на балкон – там как раз ящик со свежими огурцами стоял – и разгонял эту свору путем метания огурцов.

– Да нет, мне их надо раскрутить в смысле продажи, – покачала головой Ирка, вынимая из кармана пачку плоских пакетиков. – Вот, смотрите: это семена огурцов, неплохие гибриды, наши, отечественные. Довольно дешевые, между прочим. А народ по привычке в свое не верит, все больше голландские семена брать норовит. Голландией мы тоже торгуем, но не пропадать же добру… Так вот, мне от вас что нужно? Придумайте мне пару рифмованных строк на огуречную тему для рекламы в «Садовой газете».

– Меня сейчас огурцы что-то не вдохновляют, – покачала я головой. – Неактуальная это нынче для меня тема!

– Да ладно тебе! – Ирка вытащила из кармана блокнот. – Слушай, я уже начало придумала: «Наш российский огурец…»

– «Днем и ночью молодец!» – закончил Колян.

Ирка внимательно посмотрела на него, он чуть покраснел.

– Интересная мысль, – сдержанно сказала Ирка. – Свежая.

– Как огурец, – ляпнула я.

Ирка перевела строгий взгляд на меня.

– Видишь ли, – пояснила она. – Очень сложно подобрать оригинальную рифму к слову «огурец».

– Почему? – не согласилась я, невольно втягиваясь в процесс. – Вот, например, – «игрец»!

– Кто?

– Как в пословице: «И швец, и жнец, и на дуде игрец!»

– «Будь ты, брат, хоть швец, хоть жнец – посади свой огурец!» – моментально откликнулась Ирка. – Хотя нет, «посади» – не самый подходящий глагол. Может, «прорасти свой огурец»?

– «Нарасти», – шепотом подсказал Колян.

– Фу, – мило зарделась Ирка.

– Вернемся к нашим огурцам, – примирительно сказала я. – Можно ведь обойтись вообще без призывов, начать как-нибудь описательно, так, знаешь ли, буколически… «Вот на грядке огурец…»

– «Укуси его в торец!» – радостно продекламировал Колян.