Вернись, а то убью!

Рассказчица жадно допила отвар и Сахта немедленно наполнила ее чашку.

- Артемия, - спросил Сардат, с состраданием поглядывая на скорбно поджавшую губы женщину, - ты знаешь его настоящее имя?

- Он назывался столькими именами, мотаясь по разным странам, что я не могу сказать, какое из них настоящее… - презрительно хмыкнула она, - зато я сразу узнала его там, в обители. Это ему Сахта хотела разбить голову тем проклятым артефактом… но ты же не видел.

- Он явно главный у них, - вслух рассуждал я, - и значит, магистры уже в курсе, как его зовут. Завтра утром и мы будем знать.

- Я и сейчас могу сказать… - невесело пробормотал гоблин, - его имя Тайгар. И он мой старший брат по матери.

- Ты хочешь сказать… - Камира смотрела на него широко раскрытыми глазами, - что ты мне дядя?! И значит… не можешь на мне жениться?!

- Солнце мое… - гоблин резко вскочил со своего кресла, покачнулся и упал на колени к её ногам, - ничего такого я не хотел сказать! У нас с тобой кровь настолько разная… да и наши с Тайгаром отцы из разных родов… И я столько вытерпел, ради того, чтоб быть с тобою вместе… если ты не раздумала, я готов жениться хоть сейчас.

- Как я могла… - Камира скользнула к нему, крепко обхватила руками за шею, и из её глаз потоком хлынули слезы, - если только о тебе и думала. Но… ты не дал моей матери договорить. Мы преступницы… и завтра нас будут судить… а потом… тебе придется много лет ждать… нет, лучше нам пока не жениться.

Она захлебнулась горькими рыданьями и спрятала лицо на плече гоблина, не желая, чтоб кто-то видел ее горе.

Побледневший Тур, стиснул руки на мягких подлокотниках с такой силой, что казалось, еще миг и обивка затрещит.

Сахта ринулась к столику, схватила чашку, торопливо раскрыла неразлучный кошель. Пальцы ведьмы тряслись, когда она капала в воду какое-то снадобье, но ее губы были плотно стиснуты.

Напоив племянницу зельем, ведьма с помощью Руна помогла гоблину подняться, и, подвинув его кресло вплотную к креслу племянницы, села на свое место, по пути бросив на меня осторожный взгляд. Но я и сам уже считал, что пора хоть немного объясниться.

- Артемия… - задумчиво позвал я госпожу Шуглинд, - если тебе трудно говорить о прошлом… не рассказывай, я пойму. Меня интересует, как ты узнала про артефакт и почему так доверяла Терону. И еще… я забрал вас всех из обители не просто так, и не из пустого любопытства затеял этот разговор именно сейчас. Мне необходимо сначала самому все понять и расставить на свои места. В ваши дела я вмешался совершенно случайно, но поскольку я оказался там первым из королевских очей, то и право на решение принадлежит именно мне. Такие у нас правила.

- Я понимаю, - помолчав, решительно тряхнула она короткими волосами, - но я ведь сама так захотела… поэтому и расскажу все полностью. На чем я остановилась? Да… замок. Я выгодно продала дела и дома, когда перебралась туда, а изучив местные возможности заработать, купила пару баркасов, и наняла рыбаков. Потом построила коптильню, начала отправлять в Кад обозы. И конечно ни на минуту не выпускала из виду гоблинов. А еще я после приезда в замок решила, что должна научиться бою на мечах, и каждый день, невзирая на погоду, два часа посвящала тренировкам. Однажды, поздней осенью, перед днем рождения Ками, я решила сама съездить в Кад, мне хотелось купить дочке в подарок что-нибудь особенное, иногда меня мучил жгучий стыд, что я все деньги трачу не на неё, а на свою тайную страсть. К этому времени я уже точно знала, что хотела бы заполучить Тайга вовсе не для любви, а для мести. Впрочем… я же хотела быть честной… Можете считать меня помешанной или даже злопамятной… но я и сейчас не отказалась бы сделать ему какую-нибудь особенную гадость… Так, чтобы ему хоть на миг стало так же больно… как больно было мне.

Артемия порывисто вздохнула и, отвернувшись, смахнула невольную слезинку. Но все и так старательно отводили от неё взгляды, как, впрочем, и я сам. Мне было невыносимо жаль эту женщину, умудрившуюся собственными руками превратить свою жизнь в кошмар.

- К чему я рассказываю про ту поездку… - взяв себя в руки, глуховато продолжила госпожа Шуглинд, - немного не доезжая до Када, мы встретили странную процессию, толпа обозленных горожан тащила к речке избитую и связанную молодую женщину. Двое здоровых мужиков шли впереди, держа концы веревок, на шее у несчастной висел мешок с камнями, а сзади бежали молодые парни и хлестали ее лозинами. Я велела возчикам и охранникам отобрать женщину у толпы, впервые порадовавшись, что еду с собственным обозом. Мужикам явно не хотелось исполнять мой приказ, но я пригрозила что выгоню всех и не заплачу, и они нехотя подчинились.