Верь мне

Я переживаю эту адскую боль за неприятие того факта, что Георгиев вычеркнул меня из своей жизни, и эти безумные переживания за его жизнь бесконечны. Раз за разом накатывает. Причем каждая последующая волна мощнее предыдущей.

Но…

Настоящий ужас случается под утро. Когда через одну из соцсетей мне приходит сообщение от Влады. Я бы не обратила внимания, если бы это были какие-то оскорбления. Она уже делала подобное сразу после свадьбы, когда узнала, что я украла ее первый танец. Мне было все равно. Но сейчас… Нет, Влада не пишет ни слова. Она присылает мне видеозапись.

Я сначала игнорирую. Нет желания смотреть, что бы она там не скинула. Однако минут десять спустя, когда в голове становится чуточку яснее, начинаю беспокоиться.

А вдруг там Саша? Вдруг он в больнице? Вдруг ему плохо? Вдруг он умирает?!

Но… Боже…

С первых же секунд, едва я нахожу наушники и включаю видео, становится понятно, что моему Георгиеву вовсе не плохо. Ему хорошо. Очень-очень хорошо. Они занимаются сексом. И хоть в темноте спальни видны лишь гуляющий на сквозняке тюль и кусок тяжелой недвижимой шторы, по хрипам и стонам я моментально узнаю своего проклятого черного принца.

Это он. Сомнений нет. И он ее трахает. Яростно, мощно и страстно.

«Это ни на что не повлияет… Этот брак не будет настоящим… И это временно… До нового года, максимум…»

Вспоминаю сказанное им накануне свадьбы и, ощущая резкий прилив бешеной энергии, которая кипучей лавой разливается по моему измученному организму, я, как и мечтала пару часов назад, тупо умираю на месте.

Нет ни слез, ни криков, ни воплей… Никаких истерик.

Все, что я чувствую за лавиной боли – это полное оцепенение.

Словно внутри меня реально погибли все клетки. Словно потухшие органы, дабы избежать нагноения, бальзамировали. Словно душа, отказавшись во всем этом участвовать, просто выбила ногой двери и вышла.

Проходит минута, две, десять… Я готовлюсь к боли воскрешения. Но ничего так и не происходит. Вероятно, это была моя последняя жизнь. А дальше… Дальше плевать, что будет.

Сейчас приму снотворное и пару часов посплю. Это необходимо физически. Проснусь, открою кафе и займусь завтраком.

Все… Все. Точка. Теперь уж определенно. Без сомнений. Это конец.

Меня даже не волнует то, что Георгиеву угрожает опасность. Я настолько невосприимчива к миру, что ни одна пугающая ранее мысль не способствует выработке хоть какой-нибудь мало-мальски активной эмоции.

А потом…

Едва устанавливается белый день, объявляется «доброжелатель». И тогда моя плоть оживает, раны прорывает болью, сердце принимается неистово стучать, душа из угла в угол мечется, тело начинает люто трясти, а из легких медленно, но неотвратимо, пропадает воздух.

User023695: Покушение на Александра будет совершено сегодня. Предупреждать его бессмысленно. Ни Полторацкий, ни Градский, никакие другие «погоны» никогда не просчитают, где и когда это случится. Единственная возможность предотвратить катастрофу – прилететь в Одессу вам, София. Вы должны дать показания против Георгиевой Людмилы Владимировны, которые будут свидетельствовать, что ваше похищение исключительно ее рук дело.

Я не должна на это реагировать. Не должна!

Но я настолько измождена духовно и физически, настолько взбудоражена и испугана, настолько растеряна… Осознание, ужас и мучительная боль поэтапно дробят мой организм именно сейчас. Казалось бы, было время остыть и не реагировать остро. Однако это не срабатывает. Взрыв, и меня разбрасывает на молекулы.

Здраво мыслить я, конечно же, неспособна.

Понимаю лишь то, что… Нет, не плевать! Смерть Саши по-прежнему является самым страшным моим кошмаром. Я не могу этого допустить. Пока дышу, должна лететь к нему на помощь.

Сонечка Солнышко: Только показания? И все это прекратится, я правильно понимаю?

User023695: Именно так.

Судорожный вдох. Шумный выдох.

Сонечка Солнышко: Хорошо. Я вылечу первым рейсом, в 11:40.

User023695: Отлично. Мы встретим вас в аэропорту.

Собираясь, будто в бреду нахожусь. В душе позволяю себе поплакать. Это странно и очень больно происходит. Со слезами я словно сливаю боль, кровь и остатки сил.

«Это ни на что не повлияет… Этот брак не будет настоящим… И это временно… До нового года, максимум…»

Как он мог? Как же он мог??? После всего, что у нас было? Какая же тут любовь? Скорее всего, с его стороны ее просто никогда и не было.

И все равно это не может повлиять на мое решение лететь в Одессу. Я ведь любила. И буду любить его одного до последнего своего вздоха.