Верь мне

– Так, а… – выдает все еще растерянно. – Так, а что мне делать с судном? Это же оплата простоя на сотни тысяч… Если не на миллионы…

– Сколько вам нужно дней, чтобы подготовить указанную в договоре партию?

– Ну, дня четыре…

– При учете сорокапроцентного премирования всех задействованных рабочих справитесь за два?

– Э-э-э… Думаю, да… – бормочет практически шепотом. Промокает платком взмокший морщинистый лоб, вздыхает и добавляет уже увереннее: – Да, справимся.

– Так в чем проблема? Идите работать.

– А что с косяком в договоре? Это все Юдина!

– Я с ней разберусь, – спокойно закрываю и этот вопрос. И повторяю: – Идите работать. И на будущее: давайте как-то спокойнее. Никто не умирает. Все поправимо, если думать трезво и решать вопрос.

– Э-э… Да… Простите… Вы правы, Александр Игнатьевич.

Как только Мельников уходит, набираю стивидора.

– Антон Павлович, впустите в порт Сирию. Временно к мелководному причалу. Войдут же?

– Пустые войдут. Но грузить там нельзя.

– Отлично. Мелководные у нас почти всегда свободны, а перед погрузкой отбуксируете к нужному глубоководному. Сейчас задача – дать экипажу возможность выйти в город. У нас будет два дня простоя. Давайте по-человечески.

– Понял.

Отключившись, хмуро смотрю на свой остывший кофе. Прежде чем заказать свежий, ледяным тоном вставляю Юдиной пистон за договор и извещаю ее о лишении праздничной премии. Только перевожу дыхание, мой телефон бомбят сообщениями.

Big Big Man: Ты как? Порядок?

Адам Титов: Слышал про подготавливаемую «вечеринку». Если нужна какая-либо помощь, обращайся.

Тимофей Илларионович: Нужно встретиться. Срочно.

Людмила Владимировна Георгиева: Саша, я вылетаю из Франции в 12:50. К шести буду дома. Есть неотложный разговор.

User023695: Добрый день, Александр. Ваша жена у нас. Если не хотите, чтобы она отправилась на корм рыбам вслед за своей матерью, приезжайте вечером на пустырь, рядом с вашими заводами.

Естественно, я реагирую только на последнее сообщение, напрочь забывая о том, что писали все предыдущие.

У меня резко ускоряется сердцебиение и нарастает пульс. В голове становится адски шумно. Вдоль позвоночника спускается волна липкого жара.

Какого, блядь, хрена? Где эта идиотка таскалась? Как умудрилась попасться, если круглосуточно под охраной?

Звоню ей, чтобы убедиться, что абонент находится вне зоны доступа. Затем набираю ее охранника, его телефон тоже оказывается выключенным. Последним делом проверяю через прислугу дом. Домработница подтверждает, что Влада уехала утром и не возвращалась.

Не то чтобы я беспокоился… Но не оставлять же ее тупо на убой!

Су-у-ка…

Александр Георгиев: А вы не хотите написать ее отцу? Думаю, он будет более заинтересован.

Это, естественно, чисто стеб. Я собираюсь отправиться на эту долбаную стрелку. Хотя бы для того, чтобы понять, кто этот гребаный водолаз! И почему он говорит «нас»? Кому это, на хрен, понадобилось? Учитывая, что угроза направлена на Владу, полагаю, что ни мой отец, ни Машталер в этом деле замешаны быть не могут.

User023695: Владимир Всеволодович тоже будет там. А также Игнатий Алексеевич.

Или все же могут?

Не знаю, что это за гормоны, но после этого сообщения по моим венам будто чистая неразбавленная ярость несется.

С некоторым усилием сглатываю, облизываю губы и, наконец, свирепо их закусив, в бессильном гневе трескаю ладонями по столу.

Александр Георгиев: Во сколько мне нужно быть на пустыре?

User023695: Как только стемнеет.

Я предупреждаю Градского и Полторацкого. Они меняют план задержания, прекрасно понимая: то, что случится сегодня, тоже может повлиять на ход дела.

Но я должен ехать первым.

У меня нет своей личной охраны, которой бы я мог доверять, и сейчас я впервые задумываюсь, что стоило, блядь, ею обзавестись. Сука, да хотя бы для статуса! Кто на терки ездит в одиночку? Правильно: никто. Это просто несолидно.

Но в этом плане меня и выручает морской владыка. Присылает целый караван.

Мы уже готовимся выезжать, когда на парковке появляется Тоха.

– Сука, ты, как всегда, вовремя, – не могу не отметить. – Кто тебе, мать твою, сливает?

– Сам отслеживаю. У меня большой радар, – легкомысленно ухмыляется. Да я, честно признаться, сам на расслабоне. Волнения нет. Полный штиль. – Погнали?

Потому, когда Тоха это подбивает, не открещиваюсь.

А вот уже на самом пустыре, пока стоим там, облепленные с головы до ног мокрым снегом и обдуваемые всеми ветрами мира, появляются первые зачатки тревоги.

Я ее, конечно же, игнорирую.

Курю и представляю момент триумфа, к которому адски целенаправленно, крайне терпеливо и выверенно методично продвигался на протяжении полугода. Думаю о том, что увижу на дьявольской роже Машталера и на чертовой физиономии своего собственного отца. Фантазирую, как положим сегодня их всех мордами в землю.

А на деле выходит так, что опрокидывают меня.

Как это получается?