Венец терновый (2)

— А более нет союзников, — пожал плечами Юрий, и тут неожиданно Сирко рассмеялся, причем искренне, не обидно.

— Есть у тебя мощный союзник в таком случае, что даже Москве не по зубам окажется. Крымский хан Селим-Гирей в силе тяжкой придет сразу и в союз с тобой вступит!

— А ему то какая выгода от сего?! Я же враг их…

— Да потому, что захватив твою Готтию, Москва к Азову подойдет, и к самому Крыму — а это страшная угроза для Бахчисарая! А выгода есть и большая — ты в той войне ослабнешь, и подручным у хана станешь. А то самому султану выгодно будет. Но ты сам воевать с царем не сможешь, только отбиваться — Донец твоим стрельцам переходить нельзя — хан в спину ударит немедленно и все захватит.

— Вот оно как выходит, — Юрий был удивлен, а Сирко, словно не замечая его потрясения произнес:

— Этого Разин не замечал, потому донская старшина его и повязала. Да и я грешный походом пошел — ибо татарская угроза была осязаемой. А потому Степан смуту учинил к выгоде хана, как не крути! И султана — москали заняты были бунтом, а поляки один на один с турками сражаться не смогли. Вот их чуть позже и разбили.

Юрий задумался — теперь он стал отчетливо понимать, почему на Москве его вздернули на дыбу, потом отпустили. Запугали, истязали — в общем, место показали, но в живых и на свободе оставили.

— Зато сейчас тебе на Москве лучше не появляться — казнят!

Сирко усмехнулся, посмотрел на недоумевающего Юрия и негромко заговорил, положив ладони на стол:

— Ты силу великую набрал, но сам того пока не ощущаешь. Даже я подручным к тебе пойду, понимаешь почему?

— У меня королевство, народа тридцать тысяч, и мануфактуры, на которых ружья с орудиями производят.

— И это тоже, — атаман прищурился. — А еще вот эти монетки с двуглавым орлом! Теперь не к Москве окраины потянуться могут, а к тебе — потому что сравнивают, под чьей властью жить будет легче.

— Окраины?

— Именно они — донцы и запорожцы лучше с тобой дело иметь будут, чем с боярами. Ты их вольности не ущемишь, а верховенство твое примут с охотой — удачливый воевода всегда в почете. Гетман Ванька Самойлович зело корыстолюбив, но сапог боярский на своей вые ощущать не желает, сам хочет править и всем владеть. Только кто ему даст — он свои монетки, на манер ляшских «полтораков» отчеканить не смог, ему враз запретили. Москве малороссийские деньги не нужны — своими привязывают.

Сирко медленно раскурил люльку, пыхнул табачным дымком. Посмотрел на Юрия, что лихорадочно размышлял над услышанным, и продолжил говорить глуховатым голосом:

— А за тобой сила копится страшная для бояр и ляхов. Люди вольности на твоих землях вкусили, и теперь знают, что твои бояре и дворяне их ни за что похолопить не смогут, ни Москве с Крымом продать. Даже если тебя самого вскоре убьют, то Боярская дума править будет, пока сын взрослым не станет. А бояре твои ни один шаг без согласования со старейшинами и старостами не сделают — убьют их сразу и не поморщатся. У тебя весь люд служивый, обучен воинскому ремеслу и вооружен!

Сирко снова усмехнулся, осторожно выколотил свою люльку об хрустальную чашу — атаман успел оценить сумасшедшую ценность творения галицких стекловаров, принявших несколько очень важных советов от Юрия — и получился «королевский хрусталь». Пепел высыпался горкой на играющее бликами стекло.

— Потому ты для Москвы сейчас зело опасен, для левобережья вся твоя власть притягательна как мед для пчел. А уж на правобережье вообще примут восторженно с распростертыми объятиями, и колени всем народом преклонят — там ты сейчас самый законный король. Вот потому ляхи тебе посла отправили, и свинец с порохом! И желают, чтобы ты голову свою светлую, но прости меня, дурную при этом, с москалями или татарами в первой же битве сложил. А они тебя горестно оплачут, а если увидят, что враги твои обессилили, то враз свое войско двинут. По крайней мере, точно пожалуют на Смоленск с Киевом, эти города они своими считают.

— А почему не на Крым?!

— За ханом султан — связываться с янычарами никто не хочет — ты их сам видел. Одолеть османов можно, только если всем миром навалиться со всех сторон — это понимают, недаром венские цезари Священную Лигу сколотили. Тебе, Юрий Львович, императору написать нужно, просить о помощи немедленной, про нужды свои рассказать. Он на ляхов надавить может — и те пропустят до войска Низового обозы, а там я тебе их переправлю немедленно. А помощь отправят, тут сомнений нет, и титул твой признают — любой союзник для Вены значим!

— Уже написал, и о нуждах поведал. Мне о том митрополит Мефодий несколько раз сказал. Вот я и отправил с его монахами, и подарки свои приложил — ружье с пистолем, да хрусталь вот этот.

— Слава Богу, сообразил. Хоть ты и король, но о делах, что вокруг твоих владений происходят, все ведать надобно в точности. Иноземцы так и говорят — нужно всегда знать «политик»!

Глава 4