Вэкфильдский священник

Тмъ временемъ старшій сынъ мой былъ окончательно освобожденъ отъ оковъ, такъ какъ раненый имъ человкъ вовсе не былъ раненъ и оказался обманщикомъ; а мистеръ Дженкинсонъ, превратившійся въ расторопнаго камердинера, помогъ ему причесаться и досталъ все, что было нужно по части приличной одежды. Поэтому, когда Джорджъ вошелъ, затянутый въ свой красивый мундиръ, онъ показался мн такъ хорошъ, какъ только можетъ быть красивый юноша въ военной форм. Можетъ быть, меня въ этомъ случа нсколько ослпляло родительское тщеславіе… Да нтъ! Я выше этого. Войдя, онъ скромно и почтительно поклонился издали Арабелл Уильмотъ, потому что не зналъ еще, какой счастливый переворотъ произошелъ въ ея душ, вслдствіе краснорчиваго заступничества его матери. Но, вопреки всмъ правиламъ свтскаго приличія, его возлюбленная поспшила съ пылающимъ лицомъ попросить у него прощенія: ея слезы, ея нжные взгляды довольно ясно выражали, какъ сильно она въ душ упрекала себя за то, что пренебрегла даннымъ ему общаніемъ и допустила низкаго обманщика оклеветать его.

Сынъ мой былъ такъ пораженъ ея снисхожденіемъ, что не врилъ своимъ глазамъ.

— Сударыня! сказалъ онъ:- не во сн ли я это вижу? И чмъ я заслужилъ такое благополучіе? Это слишкомъ, слишкомъ великое счастіи!

— Нтъ, сэръ, возразила она, — меня обманывали, обманули самымъ низкимъ образомъ. Иначе ничто не могло бы присудить меня измнить данному слову. Вы знаете мои чувства, давно знаете. Позабудьте же то, что я сдлала, и какъ прежде выслушивали мои клятвы въ врности, такъ и теперь я готова ихъ повторить. Поврьте, если ваша Арабелла не можетъ принадлежать вамъ, она никогда ничьей больше не будетъ.

— Ну, объ этомъ и я позабочусь! воскликнулъ сэръ Уильямъ:- и если вашъ отецъ послушается моего совта, будетъ все по-вашему.

Услыхавъ такой намекъ, сынъ мой Моисей бгомъ побжалъ въ гостинницу, гд въ то время находился старикъ Уильмотъ, и все разсказалъ ему. Между тмъ сквайръ, видя, что со всхъ сторонъ потерплъ пораженіе, и разсудивъ, что лестью и скрытностью больше ничего не возьмешь, ршился перемнить тактику и показать зубы непріятелю. Поэтому, отложивъ въ сторону всякія соображенія совсти и приличія, онъ открыто заявилъ себя мерзавцемъ.

— Тутъ, какъ видно, справедливости ждать нечего! воскликнулъ онъ: — такъ я ужъ самъ о себ позабочусь. И да будетъ вамъ извстно, сэръ (обратившись къ сэру Уильяму), что я вовсе не бднякъ, всецло зависящій отъ вашихъ милостей: мн ихъ не нужно. Ничто не помшаетъ мн владть состояніемъ миссъ Уильмотъ, которое довольно значительно, благодаря скопидомству ея отца. Опись ея имущества, вмст со всми передаточными документами, за надлежащею подписью, у меня въ рукахъ и припрятана къ мсту. Мн ея богатство было нужно, а вовсе не ея особа, отъ которой съ удовольствіемъ отказываюсь въ пользу кого угодно.

Извстіе это встревожило насъ. Сэръ Уильямъ отлично понималъ, что законныя права на сторон его племянника, потому что самъ же онъ помогалъ составлять вс эти документы. Тогда миссъ Уильмотъ, видя, что ее приданое невозвратно потеряно, обратилась къ моему сыну съ вопросомъ, точно ли съ утратою своего богатства она будетъ ему такъ же дорога, какъ прежде:- Теперь, сказала она, мн нечего больше предложить вамъ, помимо своей руки.

— И ничего больше не нужно! воскликнулъ настоящій женихъ: — по крайней мр, я никогда не имлъ претензіи ни на что другое. И клянусь вамъ нашимъ счастьемъ, Арабелла, что мн даже особенно пріятно узнать, что вы безприданница, такъ какъ это можетъ послужить вамъ новымъ доказательствомъ моей преданности.

Пришелъ мистеръ Уильмотъ, очевидно довольный тмъ, что дочь его избгла серьезной опасности, и охотно согласился взять назадъ свое слово; однако, когда онъ узналъ, что мистеръ Торнчиль не намренъ возвратить приданаго, на которое обладалъ всми законными документами, старый джентльменъ пришелъ въ отчаяніе: онъ ясно увидлъ, что его деньги пойдутъ на обогащеніе человка, который не имлъ своего гроша за душою; ему было все равно, что этотъ человкъ къ тому же и мошенникъ, но главнымъ образомъ онъ сокрушался о томъ, что приданаго-то не воротишь. Нсколько минутъ онъ сидлъ молча, подавленный досадными соображеніями, пока сэръ Уильямъ не попытался облегчить его тревоги.

— Я долженъ сознаться, сэръ, сказалъ ему баронетъ, — что ваше огорченіе доставляетъ мн нкоторое удовольствіе. Я нахожу, что вы подломъ наказаны за свое крайнее пристрастіе къ деньгамъ. Хотя ваша дочь теперь и не богата, со вдь осталось же у васъ что нибудь, чтобы жить безбдно. А вотъ тутъ молодой человкъ, честный юноша изъ военныхъ, который охотно возьметъ ее за себя и безъ приданаго. Они давно любятъ другъ друга; а я, по дружб къ его отцу, берусь похлопотать о его карьер. Бросьте вы свои претензіи, отъ которыхъ ничего кром разочарованій не получаете, и согласитесь, наконецъ, принять то счастье, которое вамъ само въ руки лзетъ.