Век Филарета

       — Цель общества состояла и состоит именно в том, чтобы нести слово Божие повсюду, не минуя и тех мест, кои не имеют внешнего благолепия, как и сам Иисус Христос не гнушался входить в дом прокаженного и беседовать с мытарями и грешными. Цель общества — доставить душеспасительные книги Писания каждому желающему на том языке и наречии, на котором он удобнее разуметь может... Недоумевающие же о действиях общества, дабы сомнение их не обратилось в несправедливое осуждение невиннаго и доброго дела, пусть примут труд внимательно исследовать то, о чем сомневаются. Для чего сие новое заведение? — спрашиваете вы. Но что здесь новое? Догматы? Правила жизни?.. Сие не вносит никакой новости в христианство, не производит ни малейшего изменения в Церкви. Но для чего сие заведение иностраннаго происхождения? — говорят еще. В ответ на сей во­прос можно бы указать любезным соотечественникам на многия вещи, с таким же вопросом,— не удержал тяжелого вздоха архи­епископ.— Бог Слово да ниспошлет мощное благословение Свое на всякое благонамеренное усилие к распространению между человеками слова спасения и разума, яже по благочестию.

       Знал владыка о начатой Шишковым против него войне. В Москве расходились написанные Степаном Смирновым листочки о «небывалых заблуждениях» московского архипастыря. Собрат Смирнова, иерей из храма Ризположения осмелился в своих проповедях намекать на «ошибки» высокопреосвященного. Говоря военным языком, то была пристрелка. Когда же государь, дважды проезжая мимо Москвы, не заехал в нее, владыка понял, что вот-вот грянет прицельный удар.

       В эти дни Филарет перестал давать для прочтения и списы­вания свои проповеди, что огорчило его почитателей. Одному из своих московских знакомых архиепископ псковский Евгений Казанцев писал: «...о поучениях вашего архипастыря не печальтесь, что не дает читать. Они будут тем чистейшее золото, что льются теперь через огонь. А придет час — и будут на свете».

       Давние друзья Филарета переживали за него и молились. В июле владыка Евгений писал тому же московскому священнику: «От Вас наносят все невеселые новости, будто, будто, будто... Пора бы им утихнуть. Видно, враги не уснут, пока не насытятся кровию. Да хранит Вас Господь. Цену почувствуете, когда ли­шитесь. Но да сохранит Господь от столь несоразмерной кары».

       Тем временем в Санкт-Петербурге делу духовного образования придали обратный ход.

       6 ноября в шестом часу пополудни в митрополичьи покои Александро- Невской лавры пришли граф Аракчеев и министр Шишков. Их старания достигли цели.

       — Ваше высокопреосвященство! — начал свою речь Шишков.— Государь император соизволил приказать нам рассмотреть вопрос об издании, вернее - о прекращении издания всяких Известий Библейских обществ и филаретовского катехизиса.  Его величество указал на необходимость согласования сих мер с вами.

       — Так Библейские общества закрывают? — прямо спросил мит­рополит Серафим. Он смотрел на неугомонного седовласого ад­мирала и недоумевал. Вот ведь, на семьдесят первом году женился, да к тому же на католичке и польке Юлии Любичевской, к постам относится пренебрежительно (в отличие от князя Александра Ни­колаевича), а поди ж ты

— какой защитник православия.

       — Гласного повеления нет,— с сожалением ответил министр,— однако же с переменой министерства просвещения намерение склонилось к тому, чтобы о них не упоминать. Какой толк издавать об них вести, ежели от них открывается явный вред?

       — Но, ваше высокопревосходительство,— возразил митропо­лит,— за этот год собраны уже подписки на сей журнал. С января я велел его прекратить, но до января — продолжить.

       — Там, где дело идет о вреде, наносимом вере и нравствен­ности, можно ли попускать утверждаться оному для сбора неко­торого числа денег?

       Митрополит взглянул на молчащего Аракчеева, одно присут­ствие которого как бы освящало именем государя все здесь про­изнесенное, и решил более не прекословить.

       — Будет исполнено. Я прикажу,— сказал он,— А что до ка­техизиса, то содержащийся в нем перевод со славянского Свя­щенного Писания и молитв все ж таки полезен. Известно, что многие у нас славянского языка не понимают.

       — Как! — вскипел Шишков.— Кто из нас не разумеет цер­ковной службы? Разве только один, отрекшийся от отечества сво­его и забывший родной язык свой!.. И нужно ли на сем столь неосновательном мнении основывать надобность разделения язы­ка церкви с языком народным? Сие породит лишь ереси и расколы!

       — Да куда ж деваться нам с таким множеством напечатанных книг? — растерялся митрополит от адмиральского напора.

       —  Не о деньгах идет дело,— негромко сказал Аракчеев.— Пусть их пропадают, лишь бы остановить и сколько можно отвратить сделанное зло.

       —  Ваше сиятельство, катехизис утвержден к печатанию Си­нодом. Просто запретить его нельзя.

       —  Не беспокойтесь, ваше высокопреосвященство,— резковато перебил его Шишков.— Мною поручено написание критики катехизеса.