Ведьмин смех

2. Существует ли в жизни настоящая любовь?

Если имеется в виду эта безоговорочная, бессмертная любовь, то даже не знаю, есть ли она. Но лично мне бы очень хотелось, чтобы она и правда жила не только на страницах книг и внутри кинолент, но и в сердцах многих людей.

3. О чем эта история?

Моя история о тайном ордене, который награждает исполнением желания всех достойных людей, которые что-то сделали для этого мира. Эта небольшая повесть и о дороге, ведущей через опасности, и о дорогах, ведущих нас своим особым путем. Ведь что бы это было за желание, если ради его исполнения не пришлось бы пережить приключения и оказаться на краю света?

«Шоссе 66» еще и о той самой безоговорочной любви, которую встречаешь всегда вовремя, только когда готов. По иронии судьбы, главный герой Леви чаще всего видит именно чужие сны, но благодаря этому учится лучше разбираться в самом себе.

Я проснулся, подчиняясь воле старого зова. Это было похоже на покалывание, приподнимающее волосы на затылке и спускающееся по позвоночнику вниз, словно по детской горке в аквапарке. Игнорировать его было невозможно. Хотелось собирать вещи в чемодан, и не аккуратно, а швыряя как попало; хотелось завести мотор автомобиля, хотелось слышать, как он вибрирует в каждом изгибе черного корпуса. Перед глазами расстилалась полутьма отельного номера, голубая и неприрученная, а прямо за ней реальность рисовала растекающиеся малиновые сливки рассвета в зеркале заднего вида моего «Форда Мустанга» 1966 года выпуска. Я видел одновременно настоящее и уже минувшее. Больше никаких собственных снов на ближайшие несколько недель – только чужие. Но давайте по порядку.

Когда я только появился на свет, меня назвали Леви, что переводится с иврита как «сопровождающий». Если бы родители знали, насколько говорящим и буквальным однажды станет мое имя, то придумали бы что-нибудь попроще и не смущали судьбу понапрасну. Так получилось, что я не искал работу, – она сама нашла меня, и даже не спросила, нуждаюсь ли я в ней. Хотя если бы у меня появился выбор, то я ничего бы не стал менять в собственной жизни. Потому что мне досталась профессия мечты. Никаких скучных офисов, пахнущих тараканами и несвежими начальниками, никакой бумажной работы и полное отсутствие ве́ера печатных бланков. В мое распоряжение поступало неограниченное количество ресурсов, а будни оборачивались закрученными приключениями. Я отвозил пассажиров из пункта А в пункт Б, иногда пересекая при этом не один континент.

Что это окажется за пассажир, решало само провидение, которое общалось со мной образами и снами, посылая координаты местонахождения заветной персоны и много, действительно много информации о жизни моего будущего спутника. Все эти люди, которых я отвозил, были совсем непохожи друг на друга, как снежинки или звезды в небе, и если крепко задуматься, то их объединяла лишь известность. Но не обязательно та известность, о которой вы подумали: не политическая, не творческая и даже не скандальная. Мои пассажиры прославились своими гуманистическими качествами. Они сделали что-то хорошее для этого мира, хотя иногда их заслуги замечало лишь мое начальство, даря в ответ исполнение одного желания. От меня требовалось встретить счастливчиков и обеспечить им комфортное путешествие. Мне не нужна была карта, потому что я сам становился картой.

Пудинг из облаков ложился на ветровое стекло мчащегося «Форда Мустанга», а в дате выпуска моей машины скрывалась еще одна ирония. До того, как мое руководство разрешило мне приобрести любой автомобиль, в котором мне будет комфортно возить людей, я часто ездил во сне на этом блестящем красавце, внутри которого рокотала мощь и свобода. В полудреме я касался руля руками в красных перчатках и смотрел на бескрайнюю дорогу – серпантин из хлопушки, которому не было конца. Лента Мебиуса, наложенная на земной шар.