Ведьмин круг

Банда была крупная, одиннадцать человек. Хорошо, что на месте составили протокол, зафиксировавший ход операции. Бывает, что от этого отмахиваются. Акты опознания… По документам и по памяти легко вспомнить, где кто лежал. С двух сторон логово бандитов охватывал взвод автоматчиков, заказанный Высиком. Высик, Берестов и еще трое его людей перекрывали выходы вот здесь и вот здесь. Значит, вот здесь было место Блинова и Жигулина. Через них пытались прорваться трое бандитов, позднее опознанных как Филин Иван Тимофеевич, Гудков Исай Валентинович и Уклюжный Александр Павлович. С Филиным и Гудковым все было ясно: матерые бандиты, отмотавшие не один срок, прибившиеся к банде в конце войны. Один родом из Кемерова, другой из Николаева. А вот с Уклюжным было поинтересней. До этого он нигде не засвечивался и происхождения был хорошего. Уклюжный и в облаву попал более или менее случайно. Об этом свидетельствовала его одежда: в отличие от других бандитов, он был облачен в хороший костюм, больше подходящий для города, чем для леса или полевых условий, в стильные ботинки на тонкой подошве, которые по утренней росе, весной особенно обильной и всепроникающей, с двух шагов промокли бы насквозь, а они были сухими, так что явно он вместе с бандой не ночевал… Высик припомнил серое заострившееся лицо молодого человека, его застывшие зрачки, смотрящие в небо, недоуменное выражение на этом лице, которое можно было назвать даже породистым… Неподалеку нашли его велосипед. Работал он в Москве, тапером при вокзальном ресторане, через сутки. При обыске на его квартире в райцентре нашли много ценностей и решили, что был если не скупщиком награбленного, то посредником между бандитами и скупщиками, что он получил весточку подъехать за очередной добычей – и угодил в переплет… Проверили, конечно, его связи, некоторое время подежурили в ресторане, задерживая всех, кто его спрашивал. Особенного улова не было. Какой-то дамочке он обещал золотой браслет по сниженной цене, фамильный, как он объяснил, который ему надо срочно продать из-за затруднительных обстоятельств. Дамочке чуть-чуть поразъяснили, что такое незаконные операции с золотом, дамочка чуть-чуть порыдала, на том и все. Было еще два-три похожих случая, но шла все мелкая рыбешка, крупной рыбы не попадалось. Поскольку банда была уничтожена, то пришлось удовольствоваться достигнутым…

Высика тоже вполне удовлетворили тогда полученные ответы. Но сейчас, в свете того, что ему стало известно, в голову пришло другое. Уклюжный прибыл слишком наспех, слишком налегке. И, кстати, ценностей, которые он мог бы забрать, в логове обнаружено не было. Как и денег при нем. Не спешил ли Уклюжный предупредить банду об облаве? Высик припомнил, как лежали Филин и Гудков. По бокам от Уклюжного, чуть наискось. Так вполне могли лежать телохранители, прикрывавшие своего подопечного и пытавшиеся вывести его из окружения. Но сам факт, что из окружения вытаскивали не Кривого, а Уклюжного…

И главное – Высик сидел, сжав виски ладонями, и проклиная себя, на чем свет стоит – Уклюжный был именно таким человеком, который… Портсигар, думал Высик, портсигар! Да, именно такого человека, как Уклюжный, он вполне мог представить себе владельцем этого чертова портсигара с русалкой и витязем! Но тогда, выходит…

Почему портсигар был не при нем? И почему самые свежие отпечатки пальцев на портсигаре, наложившиеся на другие, принадлежали Кривому?

Уклюжный оставил свой портсигар у Кривого, а Кривой…

Оставил там, где Уклюжный мог его забрать.

Но Уклюжный не забрал портсигар, он погиб.

А забрал некто… Истинный глава банды, скажем так, решивший использовать портсигар в своих целях. Забрал аккуратно, через платочек – зная, что на портсигаре пальчики Кривого и что этим портсигаром, при случае, можно будет внести лишнюю сумятицу в умы, представив его еще одним «доказательством», что Кривой жив…

И откуда Уклюжный мог знать об облаве?

Уклюжный, думал теперь Высик, из хлыщей того типа, которые очень легко становятся тайными осведомителями. И порой такие тайные осведомители ведут двойную игру – пользуясь доверием органов, отводят беду от банды, с которой повязаны, благополучно сдавая других преступников… А то и не преступников. «Сигналя» на тех, кто «антисоветским» словцом обмолвился.

За «идейный климат» в районе отвечал Ажгибис. И если Уклюжный стучал не на уголовный элемент, а по поводу идеологических диверсий, вроде возмущения в длиннющей хлебной очереди (нет, не в хлебной очереди, поправил себя Высик, такие, как Уклюжный, в очередях не стоят, он мог капать про безыдейные пьяные разговоры в ресторанах и веселых компаниях), то он, получается, связан напрямую с Ажгибисом.

И Ажгибис, конечно, промолчал, что Уклюжный был его сексотом. Еще бы! Если бы узнали, что твой сексот работал на банду, то несладко пришлось бы!

Но утечка сведений продолжалась и после смерти Уклюжного!

И именно Ажгибису опер поручил встретить Берестова и принять от него старуху!

Высик вскочил и заходил по комнате.

– Портсигар, портсигар, портсигар… – бормотал он.