Ведьмин хвост

– Марта, это все М-марта, подавальщица, жена хозяина таверны. Клянусь своим топором, мы с Дафниэлем тебя не трогали. Только раз. За подмышки и щиколотки…

Чувствуя, что сам себе выкапывает яму, Нордо развернулся на каблуках и пустился наутек. Габи нахмурила брови, слишком подозрительно вел себя дворф. Вернувшись в комнату, она переоделась в свое старенькое черное платье, умылась, заплела косу и с метлой в руках и шляпой на голове спустилась вниз. Там она сразу обратила внимание на Дафниэля и Нордо, которые отчаянно жестикулируя что-то обсуждали, но умолкли как только заметили Габи.

– Вы двое, – сказала ведьма, уперев руки в бока, – объясните сейчас же, что происходит!

Эту ношу Дафниэль взял на себя, так как Нордо был не в состоянии связать и пары слов. Рассказ о бессознательных приключениях ведьмы вышел коротким, но красочным. Выслушав его, Габи какое-то время сидела молча, уставившись в одну точку на столе. На отполированной деревянной столешнице выделялась мишень в виде круглого, спиленного сучка. Казалось, смотри на него ведьма чуточку дольше и он либо прорастет, либо сгорит.

– Как насчет крепкого чая с чабрецом и мятой? – спросила подавальщица Марта, заметив напряженные лица гостей за одним из столиков.

Габи оторвала взгляд от сучка. Перед ней стояла крупная, румяная девица лет тридцати. О таких еще было принято говорить «кровь с молоком».

– Спасибо вам за помощь.

– Полноте, милочка, – Марта по-простому похлопала Габи по плечу, словно та была совершенно обычной посетительницей.

Подобная фамильярность при обращении к ведьме среди большинства жителей объединенного королевства Вестгард была как минимум странной. Ладно, рокширцы знали еще бабушку Габи, но почему незнакомая женщина совершенно ее не боится?

Габи проводила задумчивым взглядом Марту, и вернулась к своим собеседникам.

– Это были вовсе не друзья Дагона, – вздохнула она, отпивая из чашки ароматный напиток, – он не хотел никем рисковать и пожертвовал собой.

На последних словах голос ведьмы дрогнул и чтобы замять паузу она сделала большой глоток, обжигая губы и небо. Привычка преодолевать грусть через боль в злость частенько помогала Габи не пасть духом, а заодно и не разводить сырость.

– Дагон рассказывал, что сбежал от какого-то мага в Горифэле. Потрокулуса… Нет Проктопопуса… Ай, в общем от мага…

– Минуточку, – встрепенулся Дафниэль, – уж не о Великом Маэстро Тонких Материй, Проктопулусе, речь?

– Точно! Проктопулус, имя еще такое вычурное, – кивнула Габи.

– Святое Пролесье! – эльф присоединился к ведьме и залпом выпил горячий чай. – Считай, пропал Дагон. Много слухов ходит вокруг Великого Маэстро. Даже эльфы, а мы редко обращаем внимание на существ чей век короче тысячи лет, произносим это имя с уважением.

– А если не тысячу, а там пятьсот, иногда пятьсот пятьдесят? – с надеждой в голосе спросил Нордо.

– Он ставит эксперименты на живых существах, как можно такого уважать? – возмутилась Габи, не обратив внимания на реплику дворфа.

– Его изобретения гениальны, он двигает науку и магию вперед. Это необходимые жертвы.

– Другими словами, цель оправдывает средства?! Для вас, бессмертных существ, жизнь длинной в несколько лет возможно ничего и не стоит, но для баланса природы и мироздания, она так же бесценна, как и душа «высшего существа».

В последнем словосочетании отчетливо слышалась издевка.

– Это бессмысленный спор. Я знал, что ты не поймешь. Вы ведьмы слишком чтите законы, которые давно устарели.

Габи громко фыркнула, показывая все свое пренебрежение и несогласие с эльфом. За столом повисло молчание. Чувствуя необходимость развеять гнетущую атмосферу Нордо спросил:

– А кто такие «высшие существа»?

– Да, Дафниэль, объясни чем мы с Нордо отличаемся и почему не дотягиваем до звания «высших».

Тот скрестил руки на груди и уже собирался озвучить прописные эльфийские истины, но замолк, наткнувшись на ясные, доверчивые глаза дворфа. Ком застрял в горле и Дафниэль постарался как можно мягче передать суть вещей.

– Видишь ли Нордо… Мы, бессмертные, смотрим на жизнь иначе и время воспринимаем совсем не так, как существа, чей век ограничен временем. Для нас, вы словно бабочки, утром появились из куколки, а ночью уже сгинули навсегда. Не нужно судить нас за то, что мы относимся к вам так же как и вы к этим очаровательным, но скоротечным созданиям.

Нордо задумался, пытаясь понять к чему клонит эльф.

– Мы прекрасны, как бабочки? – спросил дворф, чтобы убедиться в точности своих выводов.

– Да. И скоротечны, – кивнул Дафниэль.

Он смотрел на дворфа, как умудренный жизнью старец смотрит на ребенка, неспособного осознать всю сложность бытия. И дело не в том, что Нордо был недалеким. В силу обособленности жизни дворфов он многого не знал. Его натуре была присуща простота и прямота, которые не стоит путать с глупостью, а люди и эльфы… Они все усложняли. Говорили длинными, вычурными фразами, оборачивая мысль как конфету в десятки оберток, поди разбери, что они на самом деле имели в виду.

– Габи, что будешь делать дальше? – спросил дворф, желая перевести тему.