Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

Да, ты верно догадываешься. Наша встреча в Нойхольде произошла не случайно, и не без тайного умысла я вытащил тебя там из беды. Не без причины сделал тебе предложение на вороньем перекрестке. Не просто так обучил тебя способам убийства голыми руками. И не случайно та брошюра с посвящением попала в твои руки.Но, в конце концов, меня одолели сомнения. Дело кузнеца — наковальня и молот, помнишь? Дело ведьмака — убивать чудовищ. А наказывать за преступления — дело старосты и судов. Весной, говоря начистоту, я выгнал тебя из Рокаморы. Помню выражение твоих глаз. А я думал тогда только об одном. О том, что спасаю тебя.

Уберегаю. От того, чтобы стать убийцей, таким же, как я.

Но оказалось, что от судьбы не уйдёшь.

Не ты убил чародея. И не тебе нести за это наказание.

Прости.

Прощай,

Престон Хольт

Геральт перевернул лист. На обороте виднелось несколько рисунков, он долго в них всматривался, поначалу не понимая, что они изображали. Наконец понял. Начертанные несколькими штрихами фигуры представляли вооружённых мечами фехтовальщиков. В позициях и позах финтов и ударов. Одна фигура, он узнал, изображала фехтовальщика в passo largo, другая в защите porta di ferro. Остальные требовали более внимательного изучения. Время на это было.

Он направил Плотву на тракт. Как всегда, кобыла прекрасно слушалась, достаточно было лёгкого нажатия колена и мягкого касания шеи поводьями.

Небо на севере темнело. Но он направлялся на юг.

***

Главные городские ворота Ард Каррайга были распахнуты настежь, никто их не охранял. Геральт въехал, пригнув голову под железной решёткой.

Со стороны рынка доносился гомон, музыка, а точнее, в основном ритмичный грохот барабана. Из переулка вдруг высыпала весёлая поющая процессия. Последний в процессии, тип в потешной треугольной шапке, отделился, встал у стены и начал мочиться.

Геральт ждал, пока тот закончит.

— А что у вас тут происходит? — спросил, наконец. — Празднество какое-то?

— Не знаете? — Тип в шапке несколько раз подпрыгнул, застегнул штаны и обернулся. — Не знаете? Вы, сударь, видать, откуда-то издалека? Из чужих краёв?

— Из чужих, верно. И издалека.

— Иначе и быть не может, иначе знали бы, что это и впрямь празднество, и праздник великий для всей столицы, да что там, для всего королевства! Свадьба у нас, сударь, свадьба, и не простая! Два славных и некогда враждовавших рода мирятся, Вайкинены с Финнеганами! Юноша Редферн, сын графа Гордона Финнегана, венчается нынче с прекрасной госпожой Людмиллой, дочерью Сириуса Вайкинена, маркграфа Озёрной Мархии!

— Вот оно как.

— Так-то! Праздник великий! Вся столица гуляет, знати понаехало видимо-невидимо, танцы да гулянья повсюду, мёд и пиво рекой льются, сам господин пивовар Грохот сто бочек на рынке выставить велел!

— Пивовар Грохот.

— Он самый! Ибо знайте, сударь-чужеземец, что сын пивовара, молодой господин Примиан, весьма поспособствовал счастью молодых!

— Поспособствовал.

— Ещё как поспособствовал! Потому и дружкой у молодых стал! Пойдёмте с нами на рынок, сами увидите...

— Схожу, скоро схожу. А пока укажите мне дорогу, прошу...

— С радостью! Куда?

— К палаццо Граффиакане.

***

Маркиза-вдова Цервия Херрада Граффиакане отослала служанок — остаток ночного ритуала она обычно выполняла сама.

Зажгла масляную лампу на постаменте у кровати. Свет был необходим: в темноте алькова она могла не найти ночной горшок, а пользоваться им за ночь приходилось несколько раз.

Перед зеркалом расчесала гребнем жидкие волосы. С ночного столика достала хрустальный графинчик и сделала из него основательный глоток. При этом улыбнулась воспоминаниям. Наполнявшая графинчик жидкость изумрудного цвета была снотворным зельем, перегнанным чародеями из Бан Арда из одного из ведьмачьих эликсиров, добытых в канун прошлогоднего Равноденствия её наёмниками. Зелье усыпляло превосходно, возможно, ещё и потому, что чародеи щедро разбавили его крепким алкоголем.