Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

— Всё это тянулось какое-то время, были склоки, споры, доводы. Но в итоге здравый смысл взял верх. Испытания прекратили совсем. К сожалению, слишком поздно. Ты слышал о Котах, верно? Это случилось, как знаешь, в Беанн Грудде. В Мирабели, говорят, произошло что-то ещё страшнее, но ошибки сразу... устранили. В Каэр Морхене ничего подобного никогда не случалось. Когда ты покидал Крепость, сколько там ещё оставалось мальчишек?

— Шестеро.

— Интересно, сколько выживет. В любом случае ты, Геральт, один из последних, кто вышел на большак из Каэр Морхена.

— Один из последних. Жаль только, что не слишком, как выясняется, удачный. Это из-за испорченных эликсиров?

— Может быть. А может, и не только. Природа, сталкиваясь с мутацией, борется с ней. У тебя нет выбора, молодой ведьмак. Придётся смириться с собственным несовершенством.

***

Зима не сдавалась. Более того, казалось, становилась всё суровее. Рокамора утопала в сугробах.

Хольт быстро нашёл способ справиться со скукой и бездельем. «Здесь не берлога, и в зимнюю спячку никто впадать не будет», — заявил он. Есть занятия и для зимнего времени, занятия, которые ни одному ведьмаку нельзя забрасывать.

Одетые в стёганые кафтаны и защитные кожаные шапки, вооружённые трёхфутовыми дубовыми палками, оба ведьмака часами отрабатывали выпады, парирования и финты. А отрабатывать было что.

Были анжелика и анжелика риддопио, безотказные в атаке на сонную артерию. Дельта и дельта стокатта, завершающиеся рассечением бедренной артерии. Альфа и альфа соттомано — на подмышечную артерию. Вольта аффондо два на три и вольта аффондо декстер — на плечевую. А также универсальные финты на все случаи: девятка, лилия стретто пассо, лилия фенденте и лилия монтанте. Ну и, само собой, были защитные парирования от всего вышеперечисленного.

В метель, вьюгу или сильный мороз тренировались в амбаре, а когда ветер стихал, и теплело, выходили во двор. И упражнялись часами. В одних рубахах, от которых пар валил как из котлов.

Несмотря на просьбы, Хольт не хотел раскрывать Геральту секрет своего финта, того, что начинался с мандритто, затем молинетто и трамаццоне. Финта, от которого, считай, не было защиты.

— Должны же, — говорил старый ведьмак, — остаться у меня перед тобой какие-то секреты.

— Хотя бы скажи, — не отступал Геральт, — сам ты этот финт придумал?

— Нет. Научился у одного человека.

— Расскажи.

— Пойдём в горницу, тут холодно. Да и госпожа Берта уже греет пиво.

***

— Был такой один, — Хольт отхлебнул из кружки, — из Беанн Грудда...

— Кот?

— Ага. Но даже для Кота был... Скажем так, совсем испорченным. Попросту конченый психопат. В конце концов, отобрали у него медальон и прогнали. А поскольку был настоящим мастером меча, открыл фехтовальную школу, чтобы прокормиться. Из любопытства я записался. Инкогнито, под чужим именем. Выкрасив волосы отваром из ореховой скорлупы.

— И там выучил этот финт, — произнёс Геральт утвердительно. — А защита от него? Кот научил тебя парированию?

— От этого парирования нет. Есть только один способ защититься.

— И какой?

— Арбалетный болт с десяти шагов.

— Шутишь?

— Нет. Добрый совет, Геральт. Тот мастер обучил нескольких учеников. Если встретишь кого из них — беги. Да поживее.

***

Оба, Хольт и Геральт, были слишком хорошими фехтовальщиками, чтобы во время тренировок получить серьёзные травмы. Лёгкие ушибы, что ж, случались, и довольно часто. По вечерам экономка смазывала им синяки целебным салом — якобы медвежьим, хотя для медвежьего оно слишком уж сильно разило козлом. Целебную силу, впрочем, козёл не козёл, а сало имело, и наутро оба ведьмака были как новенькие и могли снова браться за дубовые палки.

Тем удивительнее было, что однажды утром — дело было в феврале — Престон Хольт занемог настолько, что не мог подняться с постели. О том, чтобы послать за лекарем, и речи быть не могло: сугробы намело по самый горизонт, ни одна дорога не была проезжей. Оставались постель, водка да козлиное сало. В фехтовальных упражнениях наступил, разумеется, перерыв.