Ведьмак. Перекресток воронов (Анджей Сапковский)

— Надо же, — комендант прищурилась, — какой мудрец оказался этот кузнец. И как метко попал в самую суть. Ты только что употребил слово, которого в данной ситуации следовало бы избегать. Ведь единственный виновный в убийстве — это ты сам. Кто-то другой, с большим опытом и умением — чародей, священник, учёный, или даже другой ведьмак — мог расколдовать девушку. Был шанс. Ты лишил её этого шанса навсегда. Убив её. Не перебивай. Я, разумеется, не стану выдвигать против тебя таких обвинений, понимаю, что ты действовал в состоянии крайней необходимости и ради высшего блага. Благодаря тебе уже с этой ночи не будет новых жертв.

— Хотелось бы в это верить.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты тоже знаешь, кто виноват, комендант.

Она забарабанила пальцами по столешнице.

— Любопытное предположение, — сказала она. — Которое я, впрочем, отрицаю. Подозрения, предположения и догадки — это не знание. У тебя ведь тоже нет никаких доказательств. Только домыслы. И что на основании этих домыслов ты собираешься делать?

Она подалась вперёд, впившись в него взглядом.

— Что ты хочешь сделать, спрашиваю? Как в Стеклянной Горе — разворотить крестовыми ударами грудную клетку подозреваемой? Я была там, видела, что ты сделал с красильщицей. Так с кого начнёшь? Изуродуешь сначала Деяниру на глазах Херцелойды или Херцелойду на глазах Деяниры? Мать на глазах дочери или наоборот?

— В Стеклянной Горе я...

— Спас от смерти бургомистра, его жену и двоих детей, знаю, — резко оборвала она. — Здесь тебе некого спасать. Уже некого.

— Строго говоря... — запнулся он. — Строго говоря, есть кого. Кого-то в будущем... Кто знает, что эти двое ещё соткут на своём станке? Какой следующий узор? Если кто-то умеет, если знает, как накладывать проклятье...

— Непременно наложит снова? — перебила она. — Что ж, гарантий нет. Особенно если сложатся похожие обстоятельства. Если какой-нибудь подвыпивший старик снова помешается на пятнадцатилетней девчонке. Если та будет кокетничать, вертеть перед ним задом, но держать на расстоянии, не подпуская, пока не выполнит все её прихоти. А он, окончательно одурманенный, готов на всё. Да, ты верно догадываешься. Помешавшийся на пятнадцатилетней Линденброг всерьёз вознамерился сделать эту девицу, предмет своей страсти, маркграфиней. Ему не впервой — по той же причине он прогнал предыдущую жену. Теперь собирался выгнать Деяниру. Вместе с дочерью. Ребёнком, который после перенесённой болезни остался глухим и немым.

— Итак, — продолжила она, — никакого расследования мы начинать не будем. Незачем. Для всех было, есть и будет очевидным и неоспоримым, что девушка обратилась стрыгой из-за того, что была зачата в кровосмесительной связи — от отца с его родной дочерью. Об этом уже вовсю судачат, и эта версия стала официальной. Пусть так и остаётся. Мы друг друга поняли?

Он кивнул.

— Превосходно. — Элена Фиахра де Мерсо стукнула ладонью по столешнице. — Солнце встаёт, шахтёры в посёлке скоро начнут собираться на смену. Пойду, объявлю им радостную весть. Храбрый ведьмак их спас. Бесстрашно вступил в схватку с чудовищем, одолел его и убил. Опасности больше нет, можно перестать на ночь подпирать двери кольями. И в корчму теперь можно ходить с вечера, а возвращаться хоть за полночь. Весь шахтёрский посёлок, доблестный ведьмак, да и весь замок Брунанбург будут знать о случившемся раньше, чем солнце поднимется, как следует. И раньше, что не менее важно, чем маркграф Линденброг выползет из-под перины, отольёт и потребует вина. Ты меня понял?

Он снова кивнул.

— Отлично, — повторила комендант. — А теперь я буду одеваться, так что проваливай. Иди в свою комнату, сиди там, не выходи и никому не открывай. Кроме меня.

Он повиновался молча.

Глава двенадцатая

Something is coming, strange as spring. I am afraid.

Джон Гарднер, Grendel

Глава двенадцатая

— Я ждал тебя раньше, — Престон Хольт помешал деревянной ложкой в котелке, выловив из капусты кусок рёбрышек. — Слухи ходили, что ты был в Брунанбурге где-то в середине октября. Где же ты пропадал?

— Да нигде особо, — Геральт облизал жирные пальцы и отхлебнул вина. — В Брунанбурге я нанялся в охрану соляного обоза, который шёл в Ард Каррайг. Заплатили неплохо, а у меня как раз с монетой было туго. Караван тронулся незадолго до Саовина, но тащился как улитка. Становилось всё холоднее, я боялся, что, в конце концов, повалит снег, и мы застрянем до весны в каком-нибудь лагере...

— Но вот ты здесь. Аккурат на Мидинваэрне. Как говорится, в последний звонок.

***

В Каэр Морхене, разумеется, знали эльфийский годовой круг и восемь праздников — восемь магических точек, отмеченных на ободе Колеса. Ведьмаки знали об Имбаэлке, Ламмасе, Беллетэйне, Саовине, а также о солнцестояниях и равноденствиях. Однако все эти дни воспринимались ими исключительно как даты календаря. Никому в Ведьмачьей Крепости даже в голову не приходило как-то отмечать или чтить эти дни.