Ведьма-хранительница

Орсана осматривалась по сторонам с таким интересом, словно в первый раз увидела корчму изнутри. Её взгляд поочередно задерживался на чесночных плетёнках, охраняющих корчму от нечисти, огромных кружках пива, свисавших с потолка светильниках, пока не горевших, но ещё с утра заправленных маслом, массивных, неподъёмных столах и лавках, сколоченных из дубовых брусьев — чтобы, ежели кто затеет драку, не сумел разломать или оторвать от земли.

За несколько серебряных монет мы сняли комнату на ночь, маленькую запирающуюся клетушку на втором, чердачном этаже, отнесли туда вещи и договорились об ужине и завтраке для себя и лошадки. На нас корчмарь посмотрел сонно и равнодушно, а вот Смолка привела его в восторг, он долго цокал языком, любуясь ею из окна, потом умилённо уточнил:

— А её чем потчевать прикажете — ячменём, овсом, сеном луговым? Может, послать мальчишку клевера накосить?

— Всё равно, руки только не суйте, — вздохнула я.

Смолке как раз чем-то не угодил таращившийся на неё бродяга, она без предупреждения развернулась к нему задом и наподдала копытами, отбросив в навозную лужу — под громовой хохот окружающих. Корчмарь растаял окончательно; оказалось, проницательная кобыла лягнула известного жулика и конокрада, давно промышляющего на торжищах, но всё никак не схваченного за руку.

Я поторопилась увести Смолку в конюшню, пока корчмарь не вздумал познакомиться с чудо-лошадкой поближе. Вернувшись, я посовещалась с Орсаной, и мы решили поискать работу сначала в селе, а если и впрямь подвернётся какой-нибудь нуждающийся в охране обоз, примкнуть к нему. Надолго задерживаться в Раздорье мы в любом случае не собирались — меня тревожили бродившие неподалёку разбойники, а Орсана мечтала посетить Витяг, крупный город в двух днях пути, знаменитый развалинами эльфийского замка и вкуснейшими в Белории сластями.

Чтобы побыстрее осмотреть село, привлекая поменьше внимания, мы разделились. Вряд ли кто-нибудь захочет нанять нас обеих, а если и так, вечером встретимся в корчме и обменяемся новостями. Я ушла первой — Орсана о чём-то разговорилась с рослым детиной у двери: тот показывал ей свой меч и она с умным видом щёлкала по лезвию ногтём. Потом, ко всеобщему восхищению, при помощи одной левой руки со свистом раскрутила клинок над головой, ловко перебирая пальцами по рукояти, и внезапно метнула через всю корчму, до середины загнав в щель между бревнами. Гном, сидевший за ближайшим к стене столом, посмотрел вверх, посерел, отложил надкушенный хлеб и на всякий случай пощупал макушку.

На центральной улице было шумно и многолюдно, почти как в столице. В центре небольшой площади обосновался табор кочевников, производивший большую часть гама: визжали чумазые ребятишки, пронзительным речитативом зазывали погадать смуглые женщины в пёстрых платьях с открытыми лифами, громко бранились мужчины, ржали кони и лаяли собаки. Вокруг носились торговки с пирогами и семечками; сидели на перевёрнутых корзинах народные умельцы, расставив на земле глиняные свистульки и пресловутых соломенных баб; степенно разгуливали проезжие купцы, беседуя друг с другом и с местными жителями.

Краем обойдя площадь, я свернула в улочку между домами. Здесь было потише, избы чередовались с садами и огородами, кое-где просушивались на распорках рыболовные сети — по соседству с Раздорьем было небольшое озеро.

По правде говоря, в поисках работы я особо не усердствовала. Но это был удобный повод начать разговор. Получив очередной отказ, я не торопилась уходить, а бросала невинное замечание насчёт удивительно ранней весны. В большинстве случаев получасовая беседа была обеспечена. Мне таинственно сообщали, что это не к добру: вскорости снова ударят морозы, да крепче зимних, всходы померзнут, завязи осыплются, а соседка Глабка по ночам оборачивается сивой кобылой и в таком непотребном виде скачет над крышами, кидая в трубы порчун-траву, отчего у хозяек пригорает каша и киснут щи, а что с мужиками творится, и сказать-то стыдно. Добросовестное, сочувственное поддакивание не давало потоку новостей и сплетен иссякнуть, так что к вечеру я узнала всё, что мне было нужно.

Ни о какой разбойной банде здесь слыхом не слыхивали, если не считать корчмаря и хозяйки постоялого двора, которые поставляют друг другу клиентов и дерут с них втридорога. Вампировидные незнакомцы на гнедых конях в селе тоже не появлялись. Я устала, проголодалась, пала духом из-за бесплодных поисков и в конце концов просто села на обочине дороги, чтобы немножко передохнуть и привести мысли в порядок.