Ведьма-хранительница

— Хозяин морочит эту дуру второй месяц, а он понял с первого взгляда? Нет, он просто насторожился, а у тебя не хватило мозгов придумать что-нибудь поубедительнее сигнала к атаке! И что теперь прикажешь с ним делать? Если я сейчас выдерну меч, мы не сможем им управлять, а без реара от трупа мало толку.

— Шнурок мог порваться во время битвы. Если поискать в траве…

— Легче найти умную мысль в твоей пустой башке! Нет, этот паразит успел обзавестись хранителем… надо же, а в Арлиссе его считают беспечным обормотом.

— Мы можем прикопать трупы. Им скажем, что благополучно добрались, а ей — что он, как всегда, отказался. Она даже не удивится.

— А жеребец?! Рано или поздно он вернётся в Догеву без всадника, весь в крови и с клеймёными наконечниками в боках!

— Думаешь, они его не догонят?

— Уверен! Эта тварь мчалась быстрее ветра, болты её только подстегнули. Прошло больше трёх часов, а их до сих пор нет.

— Может, он далеко забежал? — с надеждой предположил второй.

— Он убежал, кретин, — с досадой огрызнулся первый. — Как нам теперь отчитываться перед хозяином? Семеро из двадцати погибли, а живьём удалось взять только одного. Шестеро чистого убытку!

Нет, эти типы определённо не были моими «братками». Да и вампирами — тоже. Кого они взяли живьем? Неужели Лёна?! Похоже на то, раз его нет среди убитых. По их словам, они собирались подменить охрану, но зачем? Чтобы на самом деле похитить Повелителя? Крина говорила, что история с «выкупом жениха» гремела на обе долины, возможно, кому-то она показалась не такой уж дурацкой. Конечно, разбойникам придётся попотеть, доказывая, что это не очередной розыгрыш, но после первого же уха Догева выложит за Лёна любую сумму, хоть по весу всей банды.

Оставаться на месте было опасно, мнимые вампиры с минуты на минуту ждали отлучившихся коллег, и я лихорадочно размышляла, куда бы мне податься — то ли, стиснув зубы, обползти разбойников стороной, через крапиву, и укрыться в том же лесу, то ли отступить задним ходом — поворачиваться к ним спиной очень не хотелось.

И тут второй, провинившийся, уставился прям на меня и заорал:

— Ты глянь, какая наглая тварь! Опять она! И когда только успела подкрасться?!

Первым моим побуждением было вскочить и броситься наутёк, вторым — опять-таки вскочить и атаковать первым попавшимся заклятием. Пока я выбирала, растянувшись на животе и от страха, а заодно и для конспирации, уткнувшись лицом в землю, первый отрывисто скомандовал:

— По коням!

Земля загудела от нарастающего топота.

— Заходи слева! Стреляй! Уходит, зараза!

«Да?!» — удивлённо подумала я, и тут они промчались мимо, с двух сторон, в каких-то десяти локтях от меня. Я недоверчиво приподняла голову, огляделась… Лжевампиры что есть мочи нахлёстывали коней, а впереди сломя голову неслась Смолка, медленно, но верно уходя в отрыв. Болты пока долетали, но перезаряжать арбалет на галопирующем коне — дело хлопотное, а попасть ещё сложнее, тем более Смолка припомнила заячью тактику и начала петлять и подпрыгивать. Огороженный лесами луг узкой лазейкой открывался в бескрайнюю холмистую равнину, как залив в океан. Любая другая лошадь инстинктивно предпочла бы именно этот путь для бегства, но болотная кобылица не доверяла раздольным степям, родине предков, и внезапно, как-то боком, скакнула в лес, мигом затерявшись среди деревьев.

Бандиты осадили коней, осознав бесплодность дальнейшей погони. Наверняка смачно выругались, хотя отсюда не было слышно, и медленно потрусили обратно.

Я поползла вперёд, торопясь укрыться в лесу до их возвращения. Отсижусь в кустах, заодно подслушаю, куда и зачем они увезли пленника, а там, глядишь, вернётся кобыла и мы бросимся вдогонку. Возвращаться в Догеву некогда, сначала выслежу разбойничье гнездо, а там по обстановке разберёмся. Может, проще будет подстроить побег…

Но тут я уткнулась рукой во что-то твёрдое и холодное и с ошеломляющей ясностью поняла, что опоздала с дурацким ночным обещанием убить Лёна.

Он и так был мёртв.

Глава 10

Это было настолько страшно и неожиданно, что напрочь отбило все полагающиеся случаю чувства. Я не смогла ни закричать, ни заплакать, ни потерять сознание. Просто стояла на коленях и глупо трогала разорванный ворот его плотной серой рубашки, пытаясь свести края, словно боялась, что иначе он замерзнет и простудится.

Ошибиться я не могла. Восковая бледность застывшего, осунувшегося лица не оставляла никаких сомнений. Даже разметавшиеся волосы казались неестественно светлыми, словно выгорели или поседели. Окоченевшие пальцы сомкнулись на рукояти меча, пригвоздившего тело к земле. Хороший удар, прямо в сердце.

Хороший?!

Мало понимая, что и зачем делаю, я осторожно разжала мёртвые руки и сама ухватилась за рукоять. Потянула, но силёнок оказалось маловато, меч даже не шелохнулся. Я поняла, что нужно встать, a ещё лучше — упереться ногой в грудь трупа.

Меня разобрал истерический смех. Мой лучший друг убит, а я стою над его телом и думаю, этично ли расшатывать застрявший меч!