Ведьма-хранительница

Что она при этом думает, можно было не добавлять. Лицо вампирши напоминало довольную морду кошки, прибежавшей на щелчок мышеловки и обнаружившей двух мышей сразу.

— Ты ведь помнишь наш уговор, Ролар?

— Разве я могу забыть что-либо сказанное вами, Повелительница? — почтительно, но как-то не слишком убедительно подтвердил Ролар. Лереена поморщилась, словно фраза содержала намёк, понятный только им двоим.

— И тем не менее, у тебя хватило наглости как ни в чём не бывало заявиться в Арлисс с двумя человеческими девками, да ещё в этих идиотских усах, на потеху всей долине!

— Вы предыдущих не видели, — обиженно проворчала я.

— Увы, проблемы долины всегда беспокоили меня куда больше моей внешности и репутации, — вампир сокрушенно склонил голову. — Только Повелительница способна заботиться обо всём одновременно, не нуждаясь ни в чьих советах и помощи.

Фиолетовые глаза полыхнули гневом. Будь у Лереены поменьше выдержки и какой-нибудь тяжёлый предмет вроде скалки, вампиру бы не поздоровилось.

— И что же так сильно обеспокоило тебя на этот раз?

Ролар выпрямился. Раскаяния на его лице мы не заметили; напротив, он так вызывающе смотрел на Повелительницу, словно в чем-то её обвинял.

— Вы можете расспросить меня после обряда… если захотите.

— Захочу. Но, полагаю, у штатного палача это получится намного лучше и убедительнее, — Лереена недобро сдвинула брови, потихоньку начиная закипать.

— Как прикажете, Повелительница. Не угодно ли вам приказать мне самому растянуться на дыбе и пощипать себе ногти клещами?

— Прекрати ёрничать! — не сдержалась Лереена. — Ты пересекаешь границу, не выполнив поставленное мною условие, вламываешься в храм вперёд Повелительницы, хамишь ей в лицо, но при этом изображаешь из себя преданного недоумка. Может, всё-таки определишься?

Разговор начал принимать явно скандальный и личный характер. Я почувствовала себя третьей лишней и негромко кашлянула.

— А ты чего стоишь? — спохватилась Повелительница. — Раздевайся!

— Что? — опешила я. — Полностью? А как же…

— Он и не такое видел, — пренебрежительно бросила Лереена. — Ну, чего ты ждёшь?

Проклятая баба торчала у дверей как приклеенная. Ролар, не зная, что она мешает мне наложить заклятие, не догадался отвести её в сторону и тоже недоумевал, почему я медлю.

Пришлось импровизировать.

— Я в туалет хочу! — нахально заявила я, оглядываясь по сторонам, словно надеялась обнаружить в храме шаткую дощатую будочку.

Похоже, мне удалось-таки показать Ролару, да и Лереене, нечто не виденное ими прежде — они одинаково вытаращили на меня глаза, объятые священным ужасом.

— Вольха, ты же только что туда ходила, — мягко напомнил вампир, повернувшись спиной к Лереене и выразительно гримасничая — мол, потерпишь, не позорь славное имя Хранительницы. Я не менее красноречиво сцепила руки внизу живота и изобразила нервную чечётку, предпочитая опозориться сейчас, нежели оконфузиться потом.

— У меня желудок расстроился, на нервной почве!

— Человек… — с нескрываемым презрением процедила сквозь зубы Лереена, отлипая от дверей и проходя в глубь храма. — Ну иди, только быстро!

Я подбежала к дверям, но открывать их не стала. На крюках толщиной в мое запястье лежал солидный четырехгранный брус, с виду неподъёмный, но, судя по цвету и структуре древесины, выточенный из белого эльфийского ясеня, а это дерево сочетает крепость железа с лёгкостью пробки. Коснувшись крюков и намертво припаяв к ним брус, я с чувством выполненного долга повернула обратно.

Вытаращенные глаза Лереены полезли на лоб, у Ролара даже челюсть отвисла, явив кончики клыков.

— Расхотелось, — невозмутимо пояснила я, присаживаясь на краешек алтаря и начиная расшнуровывать сапоги.

Лереена не нашла слов, окончательно сражённая человеческой глупостью.