Вечная любовь

Ульяна еле-еле услышала его шепот. Цилинь едва сдерживался, чтобы не закричать.

- Разве не к Аиджи?

- К ней. Но только по дороге, которая ведет во Дворец Принцессы. В тот, в котором ты жила. Помнишь?

Ульяна помнила. И скандалы с заносчивым оборотнем, и сбитые в кровь ноги, и костер у входа. И зеркала. Зеркала! Как она раньше не поняла!

- Ланни, ты можешь мне ответить на один вопрос? Только честно!

- Попытаюсь, - судя по голосу, он был удивлен.

- Скажи, ведь Дворец строился не под землей?

- Он возвышался на холме, так что позолоченную крышу было видно издалека. А почему ты спрашиваешь?

- Да вот не пойму. Если света хватало, на кой там эти зеркала?

В повозке воцарилось молчание.

- Все-таки догадалась, - во вздохе напополам с досадой звучала обреченность.

- Не сразу, - Уля поджала губы. - Где были мои мозги? Ладно сначала, но потом-то узнала, что это за катакомбы! Тупица...

Ланни не стал разубеждать. До вечера они не перемолвились ни словом. Но Уле было не до разговоров: снова поднялась температура.

Сквозь бред она почувствовала, как закончилась тряска, как кто-то несет её на руках, слышала яростный крик Ланни. Цилинь ругался, не выбирая слов. А потом во рту стало так горько, что свело челюсти. И сразу за этим пришла благословенная темнота.

Проснулась отдохнувшей, даже голова не болела. Рядом, полуобняв, дремал Ланни. Почувствовав, как Ульяна зашевелилась, шепнул, не открывая глаз:

- Притворись! Так надо!

Уля послушно застонала и упала обратно на подстилку.

Почти сразу послышался скрежет открываемого замка. Ланни поднялся навстречу вошедшему:

- Ей совсем плохо. Не довезете!

- И что ты предлагаешь?

Ульяна приоткрыла глаза. Ланни стоял напротив стражника. Кулаки обоих были сжаты, а на мешке с зерном притулился поднос с едой - две дымящиеся миски.

- Позови командира.

Стражник с сомнением оглянулся. Уля тут же снова застонала и забормотала что-то, стараясь, чтобы в наборе звуков не было ни одного понятного слова. Это помогло.

- Потерпишь? - кивнул Ланни на еду. - Сейчас нельзя, нужно, чтобы они думали ,что умираешь.

- Так и есть. Если не доконают видения, то Аиджи точно в живых не оставит!

- Не смей так говорить! - в голосе Ланни задрожал от ярости. - Я не позволю ей убить тебя!

Ульяна очень в этом сомневалась. И дело было не в браслетах, которые сковывали силу Цилиня. Сливаясь в единое существо с Лишаной, Ульяна узнала, что запечатать Врата можно одним способом. Ланни о нем не упоминал. Но прекрасно знал весь ритуал, который не являлся секретом в том, древнем мире.

А еще был Шон.

Сомневаясь в Принцессе, Ульяна не сомневалась в Тигре. Тот сумел пронести свою любовь сквозь века. И сделает все, чтобы вернуть Лишану. А значит, придется умереть.

Вслух говорить не стала. Только улыбнулась успокаивающе:

- Выдержу. Не беспокойся.

Она замолчать: явился командир.

- Ты хотел меня видеть?

- Она умирает! - заявил Ланни вместо ответа.

- Я знаю. Но помочь не могу.

- Мы же сейчас во Дворце принцессы! - голос Цилиня дрожал от злости. - А эта девушка - её реинкарнация! Позвольте помолиться в этом новом храме, не может быть, чтобы дочь Небесного Владыки осталась глуха к просьбам.

Стражник задумался. А потом кивнул:

- Я поговорю со служителями. Но если ты попробуешь улизнуть или выкинешь что-то подозрительное...

- Обещаю, я открою рот только для молитвы!

- Мы точно во Дворце? Как ты определил? - накинулась Ульяна с вопросами, как только они остались одни.

- Разве сама не видишь? - Ланни обвел рукой комнату. А потом, поняв, поднял светильник повыше.

Знакомая роспись. Потрескавшаяся штукатурка. Потемневшее от старости дерево нехитрой мебели. Они явно были под землей, во Дворце Лишаны.

- Надеюсь, он услышал меня. Если тебя выпустят, смотри в оба! Примечай все! Возможно, нам удастся выбраться.

- Ты говорил, что знаешь здесь каждый закоулок! - вспомнила Уля старую беседу.

- Это знание бесполезно, пока на мне вот это! - цепочка браслета тихо звякнула, когда Ланни дернул звенья. - Но, кажется, шанс у нас все-таки есть.

О чем он, Уля поняла, когда Цилинь нес её на руках к главному залу. Рядом шагал один из служителей - еще не жрец, но уже полноправный обитатель будущего храма. На его поясе в такт шагам болталась подвеска, в центре которой вырисовывался очень знакомый завиток. Ульяна долго не могла припомнить, где его видела, а вспомнив, поспешно закрыла глаза, чтобы даже взглядом не выдать свой интерес.

Точно такую же подвеску показывал ей Ланни. Она принадлежала дознавателю и отмечала членов его рода.

Цилинь был прав - у них появился шанс на свободу.

Это подтверждали и взгляды, которыми служитель обменивался с Лани. А потом Уля услышала:

- Нужны судороги!

Изобразить их оказалось непросто. Но у неё получилось. Ланни остановился, опустился на колени, не в силах удержать бьющуюся в конвульсиях девушку, служитель кинулся на помощь... И письмо перешло из одних рук в другие, прикрытое полой длинной юбки.

«Успокоилась» Ульяна только перед статуей Принцессы.

На первый взгляд, она осталась прежней. Все так же вился легкий шарфик, и юбки взметнулись от резкого движения. Тигр жался к ногам.