Вечная любовь

Аиджи огляделась. В зал врывались вооруженные люди. Челядь, на которую потомки небожителей привыкли не обращать внимания. Среди слуг виднелась униформа стражи. И городской, и храмовой. Кухонные работники вооружились ножами и вертелами, но выглядели при этом так же внушительно, как и воины.

Прежде чем Аиджи опомнилась, на её шее щелкнул замок ошейника, а лодыжки сковали браслеты.

- Ты что творишь? - визг Жрицы отразился от стен и взлетел к своду Гробницы.

Врата содрогнулись.

Ульяна, успевшая подняться навстречу Цилиню, упала на колени, зажимая уши. Но, кроме неё, остальные тоже услышали этот удар. И отшатнулись.

Ланни поднял ритуальный клинок. По его знаку из толпы выступили трое мужчин. Ульяна узнала дознавателя и улыбнулась:

- Я рада, что ты жив.

- Держите её! - велел Ланни. - Еще ничего не окончено!

Рука Ульяны взметнулась, останавливая мужчин:

- Не надо. Я не убегу.

И улеглась обратно на жесткий нефрит. Спокойно, словно в уютную кровать.

Карий взгляд встретился с зеленым.

- Прости, - чуть шевельнулись тонкие губы, - так надо.

- Я знаю, - прошелестело в ответ.

Речитатив заклинания на миг перекрыл даже шум битвы. Уля улыбалась, глядя на поднимающийся клинок. Из чаши в изголовье лился туман, и она лежала, как в невесомом облаке.

Страха не было. Вместо него пришло облегчение. Сейчас все закончится и исчезнет эта выматывающая тоска. Лишана проснется и остановит демонов, она найдет способ запечатать Врата и остаться в живых. А Шон сумеет вернуть свою любовь. В это она верила свято.

- Остановись!

Расталкивая людей, к распустившему лепестки лотосу протиснулся Шон. Он легко перескакивал с дорожки на дорожку, словно между ними не ртуть текла, а простая вода.

- Остановись!

И, видя, что нож продолжает опускаться, сорвал с пояса собственный.

Рукоять ударила в запястье. Цилинь зашипел от боли, но клинок не выронил. Правда, заклинание было нарушено, следовало начинать его сначала.

- Да что же это за день такой? Даже умереть не дадут спокойно!

Она смотрела на разъяренного Тигра и не замечала, как бледнеет от злости Цилинь.

- Зачем тебе умирать? Разве жизнь не прекрасна?

- Зачем она мне, если все, что я люблю, будет уничтожено? Шон, я сама так решила. Отойди!

- Ты слышал, что она тебе сказала, тупица?

- Я разговариваю не с тобой, рогатый! - отмахнулся Шон, даже не повернувшись к Ланни. - Уля, девочка, что же ты творишь? Не понимаешь, что он уничтожит тебя?

- Он поможет пробудить Лишану. Принцесса запечатает Врата. И останется с тобой.

Громкий хохот не позволил договорить:

- Останется? Послушай, женщина, неужели ты настолько глупа? Неужели не поняла, что для того, чтобы запереть Врата, нужно рассечь душу Принцессы на девять частей?

- Ты обещал! - возмутилась Ульяна. - Обещал вернуть Лишану!

- А я и верну! - по знаку Цилиня мужчины оттащили сопротивляющегося Шона. - А потом выполню волю Небесного Владыки: запечатаю Врата. Я создан для этого.

С пола раздался злорадный смех:

- Нет ничего слаще, чем ссоры в стане врага! - Аиджи косилась на Врата. Их узоры побагровели, словно набухли кровью.

- Ланни! - взвыл Шон. - Остановись! Я...

Ульяна вдруг улыбнулась. Она смотрела на Врата. Она видела, как золотые тела драконов сотрясает агония. Видела Лишану и знала: Принцесса тоже не сидела без дела все эти тысячелетия. Стоит ей вернуть тело, и Врата захлопнутся. А Принцесса останется жить. Цилинь переиграл сам себя.

- Шон, не надо. Пусть все идет своим чередом! - с этими словами она вернулась на саркофаг.

- Вы не понимаете! Я... разгадал загадку! - Тигр оттолкнул мужчин и вытащил из-за пазухи сверток.

Ульяна узнала шелк, что закрывал дверь в кабинет во Дворце. Шон торопился, и черепки головоломки попадали на камни. Один подкатился к самому краю, и Цилинь скинул его в глубины ртутного озера:

- Мне все равно, что ты там разгадал. Врата вот-вот падут, и я не смею рисковать! Держите её! И его тоже!

- Ты не понимаешь! Мы можем сохранить Ульяне жизнь! Уля, скажи же ему! Я не могу потерять еще и тебя!

Но её уже скрутили и распластали на камне. Несмотря на ужас положения, Ульяна чувствовала, как от счастья петь готова: Шон звал её, боролся за неё. Хотел, чтобы она жила!

Увы, было поздно. Из уголка глаза скатилась одна-единственная слезинка, и подбиравшийся к лицу туман испуганно отшатнулся. Ритуальный нож взметнулся в третий раз за это утро.

45

Знакомое потрескивание заставило Ульяну повернуть голову.

Цилинь выкрикивал заклинание, с ним не происходило ничего необычного. Но вот Шон...

Он бился в руках четырех мужчин, а глаза наливались льдистым пламенем. Пронзительная синева полыхала, а вокруг Тигра потрескивали голубые молнии.

Цилинь тоже заметил эти изменения. Но и виду не подал. Речь лилась так же мерно - нельзя было ускориться ни на миг, чтобы не нарушить ритуал.