Вавилон и Башня

– Вне облака мы не можем получать образы, дорогие студенты. Поэтому вы учитесь здесь, в Институте Раритетных Технологий, и скоро сами будете работать над образами, которые будут получать те, кто их недостаточно хорошо конструирует, кто только учится. Вне облака мы не можем получать образы…

На этом месте Мукнаил остановил лекцию и ввел такой же запрос в облако. Нашлось, конечно, много всего. Сразу и не разберешься. Он просмотрел несколько десятков образов, но все они больше касались того, какие образы мы можем получать в облаке, а не того, можем мы их получать или нет вне облака. Наконец Мукнаил наткнулся на образ «ученой дискуссии». Причем дискуссии очень раритетной, между профессором Зулей и инструктором Коней. Профессор Зуля чем-то напоминал Розевича, а чем-то Клаца. У него была меленькая головка Розевича, узкие плечи, подвижные коротенькие ручки. А вот нижняя часть тела грузная, даже грушевидная – как будто от Клаца. Инструктор Коня, напротив, был крепко сбитым молодым человеком, не рослым, но очень широкоплечим, с приплюснутым носом и маленькими, хоть и вполне добрыми глазами.

– И что вы думаете, дорогой профессор? Неужели это возможно, чтобы люди получали образы и вне облака? – добродушно усмехнулся инструктор Коня.

– Видите ли, инструктор Коня, – было видно, что Зуля заискивает перед коллегой. – Вы же согласны, что когда-то люди так и делали?

– Ну… – опять добродушно отмахнулся Коня от такого слабого аргумента. – Скажите, разве это были образы? Сами же знаете, одни обманки. Вроде как хочу того, не знаю чего. Вот так и с этими образами.

– Что вы называете обманками, позвольте?

– То и называю. В облаке события наполненные, красочные. Они могут быть быстрыми, медленными. Они могут стимулироваться био или био может стимулировать их, в зависимости от ритмов организма. А что вне облака? Одни сплошные обманки. По воспоминанию одного из дошедших до нас источников, без облака все время чего-то не хватало: то красочности, то био, то продолжительности, то еще чего. Вот я и говорю, дорогой профессор! – инструктор Коня явно чувствовал себя неким наставником в этой беседе. – Не образы это вовсе. А одни, сплошные, обманки…

– Но, позвольте, уважаемый Коня. Ведь, по воспоминаниям других очевидцев, образы вне облака были не такими красочными, зато реалистичными.

– Реалистичными? – громко рассмеялся Коня. – Это еще что такое?

– Ну такими, настоящими, – смутился профессор Зуля, сообразив, что сболтнул лишнего.

– Настоящими! – еще громче расхохотался инструктор. – Вот вы профессор и насмешили…

На этом образ дискуссии обрывался. Видно, не все сохранилось. Образ был очень старым.

Облако смутилось, что не смогло показать дискуссию целиком, и предложило Мукнаилу нечто на замену, тоже очень старый образ, который назывался «всего на всех не хватит».

– Подумать только! А вы знали, что в начале двадцать первого века люди всерьез полагали, что им перестанет всего хватать? – сказал мужчина с внешностью профессора.

– Что вы говорите! – всплеснула руками высокая девушка с очень белыми волосами.

Мукнаил удивился, но потом вспомнил, что в начале проектирования белые волосы и голубые глаза не были уж такой редкостью.

– Да, да, да… – профессор, имя которого не представлялось возможным разобрать, настолько старым был этот образ, сидел в длинной белой рубашке из грубого льна, потрепанной, и поэтому особенно естественной, соломенной шляпе. В руках он держал банджо с длинным-длинным грифом, чуть ли не с собственный рост. Профессор задумчиво провел по струнам, и насыщенное «трень» заполнило весь образ.

– Да, понимаете, все из-за Дональда Дака.

– Простите?

– Синдром Дональда Дака. Да. Известный недуг общества начала двадцать первого века. Кажется, кажется… слушайте, я уже точно не помню. Но вроде как он заключался в том, что всем было надо то, что им совсем было не надо. – Блондинка опять захлопала глазами, а профессор взял другой аккорд, на этот раз с гораздо более басовитым «траун-н-н». – Ага, глупость, моя милая. Что ж еще могли люди сделать без самоорганизующегося облака… Им приходилось что-то добывать в реальном мире.

– Но, но… – совсем часто захлопала огромными ресницами девушка, так что легкая соломенная шляпа профессора начала покачиваться, словно он качал головой в такт движению ее ресниц.

– Понимаю, это вульгарно. Однако… – профессор изобразил еще один аккорд, отложил банджо и достал из-за спины огромного попугая. – Что поделать, что поделать…

– Чт-т-о по-д-д-де-л-л-ать, ч-то под-дела-ать! – картаво передразнил его попугай.

«Да уж», – Мукнаил закрыл образ. Ему почему-то стало очень грустно, когда он подумал о людях прошлого, которым что-то приходилось добывать. Но, несмотря на добычи, у них всегда было не то, что им нужно.

Мукнаил вышел из облака и зачем-то попытался отчетливо произнести вслух слово «настоящими». У него получилось что-то типа «негостящими».

Он пошевелился в ложементе, движения не отдавались такой явной болью, как с утра. Био, как всегда, действовало безотказно. Прошло всего несколько часов, а организм почти восстановился.