Вавилон и Башня

О том, как любовался каплями крови на сером асфальте. Потом, как понял, что что-то не так с Вавилонской башней. О том, что заготовки у всех внутри и двигают толстыми, тонкими, короткими, длинными ляжками. О том, как Хайнц слишком усердно крутил педали и попал в больницу.

Может, даже рассказать, что трахал Надю, пока Хайнца откачивали в реанимации.

И еще что-то… что-то самое важное… что где-то, посреди раздолбанного города стоит «последний солдат». Как будто чучело посреди поля. И что я почему-то вытащил его только наполовину, но старался… мог бы достать полностью, отряхнуть, вернуть к жизни.

И что цель моя… если уж она есть… остановить все это. Остановить танк, остановить Хайнца. Прокричать ему вдогонку, пока он еще маленький ехал на своем дурацком велосипеде: «Хайнц, не губи себя. Не губи, Хайнц! Не будь марионеткой. Не будь заведенной птицей. Не жди, пока твоя пружина разожмется. Ты – не твоя пружина! Остановись, не надо так мельтешить! Ты все равно едешь не туда. Прочь оттуда, Хайнц! Прочь!»

– Я трахал жену начальника, пока он был в реанимации, – почему-то начал я не с самого главного. – Это плохо, наверное.

– Что же тут плохого? Кто-то должен ее трахать, пока муж болеет, – серьезно сказал «Ричард».

– Но…

– О-хо-хо-хо! – опять засмеялся он смехом Санты. – Вы понимаете, с возрастом начинаешь проще относиться ко всем этим половым штукам.

– Да уж… – не знал я, что и добавить. – Я последнее время все больше думаю, какие мы все ненастоящие… нет, не вы конкретно или я. Хотя мы, наверное, тоже. И что еще у нас внутри всякие заготовки. Которые… на самом деле не наши… их натолкали в нас. Понимаете? Как будто спилили черепушку и натолкали туда всякой дряни. Но и этого им было мало. Они продолжили туда толкать и толкать. Хотя кому это «им»?! Нет никаких «им». Все мы рабы тут… может… разве что… кроме «последнего солдата»… – я запнулся, поняв, что мои слова звучат клиническим образом. – Нет у меня цели, – признался я. – Если только… остановить все это.

– Вот это хорошо! – обрадовался «Ричард».

– Хорошо?

В кармане зазвонил телефон. Я выругался, увидев на экране: Ева Браун. Надя! Значит, исполнила супружеский долг, со всеми поссорилась, на всех наорала, в том числе и на мужа. В ее понимании это он был главным виновником того, что подвело сердце. Хотя, может, так и есть. Кто ж еще!

Теперь будет мне ныть. Нет уж, этого я сейчас точно не вынесу. Я сбросил вызов.

– А у вас есть цель?

– Была.

– И как? Достигли?

– Нет… пожалуй, нет. И не надо. Вы же, наверное, знаете такое мнение, что нет несчастнее человека, чем тот, который при жизни достиг своей цели. А знаете почему? Многие думают, потому, что человек, достигший своей цели… ему как бы нечего делать, он теряет смысл и тому подобная ерунда. Но… в общем, не в этом дело совсем. Когда человек достигает цели, он видит границу между болью и неболью. Вот тогда он по-настоящему понимает, что все это время делал все не так.

– И как же тогда?

– Вы просто смотрите на это, как на череду ваших собственных состояний. «Ни шукай, ни шитай», состояние всего ближе, как говорят мудрые япон…

– Слушайте… при чем тут состояния?! – я не дал ему договорить. – Как все изменить?

– Изменить?

– Ну да… мы такие все… ненастоящие. То есть нет… я не про роботов сейчас. Все это чушь собачья. Я про то, что в нас очень мало нас. Все заготовки. Понимаете?!

– Думаю, да!

– И что? Что с этим делать?!

– А почему вы хотите что-то с этим делать?

– Не знаю. Хочу и все.

– Ну что ж… я вам так скажу… думаю, не надо лишать людей, как вы говорите, заготовок. Надо просто дать им их побольше. Вот, например, во Вьетнаме есть специальный питомник тигров. Там тигров можно гладить. И тигры не кусают людей. А знаете, в чем секрет? Их там не бьют и не запугивают. Просто до отвала кормят мясом. Каждый день дают очень много. Понимаете?

– Уродство какое.

– Ну… в какой-то степени да.

Я представил, как вьетнамский олух забыл дать одному тигру его порцию, и тот откусил руку самому тупому туристу. Жертва начала носиться по всему питомнику, разбрызгивая фонтанами кровь из артерий, и все тигры встрепенулись, наконец поняли, что-то было не так. Зря они просто брали мясо у людей, когда можно было их самих сгрызть, как положено нормальным тиграм.

– И что вы предлагаете? – спросил я у «Ричарда», словно он и правда должен был что-то предлагать.

– Подождите и увидите.

– В каком смысле?

– Ну, думаю, процесс «кормления» и так запущен, если выражаться терминами зоопарка. Точнее, для человечества это необратимый процесс. Мы все больше становимся ненастоящими. Мы хотим быть ненастоящими. Это как заведенная пружина… то же самое и с тиграми. Сперва они бегают в дикой природе, потом в заповеднике, потом в зоопарке за решетками, потом без решеток, потом их можно гладить. Они не кусают. Зачем?! Их и так хорошо кормят. Как говорил один мой старый знакомый: время волков прошло. Можно и про тигров так сказать…

– И чем же нас кормят?

– Заготовками! – рассмеялся он. – Вы же сами говорите.

– Ну это…