Варнак

    Перевалов оторвался от своего занятия, бросил на варнака быстрый взгляд, глубоко затянулся.

– А я всегда готов, – усмехнулся он. – Я ж пионер.

– Всем ребятам пример?

– Ага, – хохотнул доктор. – Нет, знаете, правда, Пётр Сергеевич, я за это время, с ребятами, как будто сам помолодел! И что я не пошёл в свое время в педагогический, дурак!

– Дурак, правда, – подтвердил варнак. – Смотрю я на тебя и удивляюсь. Жизнерадостный идиот какой-то, пополам с мазохистом… Что она в тебе нашла?..

    Лекарь отбросил тампон, сунул окурок в консервную банку, заменяющую пепельницу. Посмотрел на Пастыря. Усмехнулся.

– Я то же самое про вас думаю, Пётр Сергеевич, – сказал он, критически поглядывая на собеседника. – И что эта удивительная женщина в вас нашла?!

18. Мясник

    С Еленой Перевалов сошёлся почти за полгода до того, как всё рухнуло, до прихода в город бандитов, до того, как умер прежний главврач и на его место был назначен он. Познакомился случайно, через своих знакомых, живущих в одном с Еленой подъезде…

    Да, да, Олег и Надежда. Волошины, с пятого, да.

    Он справлял у них робкий и скучный Новый год – податься было некуда, а одному в своей холостяцкой квартирке, в чахнущем городе, сидеть не хотелось, вот и принял приглашение. У них же была и Елена.

    Завертелось всё как-то сразу, быстро и сумбурно. Наверное, так оно и бывает в предвидении возможной скорой смерти, когда люди торопятся отхватить у жизни всё, чего она им недодала. Никаких разговоров о чувствах не было. Он понимал, что она просто тянется к мужскому плечу в трудное время, боится, цепляется за него, хочет ощутить напоследок ещё раз некое подобие простого и тёплого женского счастья. Ему она понравилась сразу, поэтому он не стал упираться – воспользовался её состоянием и старался дать ей взамен как можно больше.

    В апреле она забеременела. Он сомневался, что всё вышло случайно – не девочка глупая поди. Она и не стала отрицать, призналась, что пошла на это сознательно.

    Зачем? – спрашивал он. Улыбалась только и прятала глаза. Похоже, и сама толком не знала зачем. В панике, в крайне тяжёлых обстоятельствах, в предвидении смерти или больших несчастий люди порой совершают такие поступки, которых от них сроду не ждал никто. Да и сами от себя не ждали. Его попытку предложить аборт пресекла сразу и жёстко.

    Он уговаривал её уехать в Полыгаево, где жили его родители, но Елена категорически отказалась.

    В мае она отправила Вадима в «Гармонию», в лагерь, что под Сосновкой. Тогда Перевалов перебрался к ней, стали жить вместе. Продолжал ходить на работу, в больницу, хотя её уже дважды пытались взять штурмом, стреляли по ночам в окна, предполагая, видимо, что в палатах лежат больные с «краснухой». Но всех заражённых располагали в подвальных помещениях, спешно организовав там для них койкоместа. Там они и умирали один за другим, практически без присмотра и конечно без всякого лечения. Потому что никто не знал, как и чем их лечить, а врачи и медсёстры отказывались к ним спускаться. Больше всего страдали от налётов обычные больные. Впрочем, таких вскоре почти не осталось – только неходячие да совсем старики; остальные предпочли доболеть или умереть лучше дома, чем в «рассаднике заразы» и с риском получить пулю.

    Потом, когда пришли бандиты, все оставшиеся больные, независимо от диагноза, были перебиты. Так же, как и персонал, находившийся на рабочих местах. У Перевалова в тот день, к счастью, был выходной после ночного дежурства. Когда он назавтра пришёл в больницу, всё уже было кончено.

    А через два дня за ним явились. Виталий Георгиевич не знал, кто выдал его бандитам, откуда они проведали, где он жил в те дни. Пришли, когда Елены, слава богу, не было дома – она продолжала ходить на работу, да. Сильная была женщина, хотя и… хотя и не от мира сего немного. А может быть, в том её сила и заключалась.

– Вы, Пётр Сергеевич, зла на Елену не держите, – помолчав, произнёс Перевалов. – Она всё писем ждала от вас. Говорила, что вы умерли, что никогда больше вас не увидит, что… А сама верила и ждала, я ведь знаю. Женщина не может иначе… А виноват во всём я. Воспользовался.

– Короче, – бросил Пастырь.

    В общем, его взяли, – продолжал Перевалов. Сказали, что он поедет с ними – им нужен был врач. Было у них много раненых, ну и на будущее, дескать. Деваться ему было некуда.