Вандалы пустоты

Хачингса нигде не было видно, но его голос слышался в наушниках шлема: поток гневных распоряжений и бормочущих угроз. Дик удовлетворенно рассмеялся. Ему пришла в голову новая мысль. Он осмотрел стену кратера, после чего, взобравшись по нескольким уступам, встал на краю так, чтобы его было хорошо видно на фоне неба и включил микрофон: «Где ты, Хачингс? Я думал, ты собираешься не спускать с меня глаз!»

Хачингс появился в двухстах метрах ниже, раздраженно вглядываясь в расщелины между камнями.

«Я здесь, наверху! – позвал его Дик. – И спущусь с другой стороны. Если ты намерен не спускать с меня глаз, тебе придется пошевеливаться».

«Когда я тебя поймаю, шустрый сопляк, ты пожалеешь, что не остался на Венере с мамой, где тебе самое место!» – Хачингс стал яростно взбираться по склону.

Дик скрылся за краем скалы, пробежал сотню метров вдоль плоского уступа, вскочил на гребень хребта и взглянул вниз, на обрывистую стену кратера.

Отсюда можно было видеть Хачингса, продвигавшегося вверх по склону неуклюжими, неуверенными прыжками. Дик усмехнулся – наступила его очередь наслаждаться унижением Хачингса. Молодой бухгалтер расслышал смешок и закричал: «Оборву тебе уши, когда поймаю!»

Дик осторожно соскользнул в тень высокого скального пика и, как только Хачингс исчез за хребтом, спустился в кратер как можно быстрее. Добравшись до ровной поверхности вулканического стекла, он побежал к обсерватории огромными пятнадцатиметровыми прыжками, добрался до административного корпуса и нырнул в воздушный шлюз.

Хачингса не было на дне кратера – по-видимому он все еще искал Дика, выкрикивая угрозы, за гребнем кольцевой стены.

Дик с огромным удовлетворением снял скафандр, повесил его в шкафчике и поднялся к себе в комнату, чтобы принять душ и переодеться.

Через два часа Хачингс вернулся. Дик сидел один в салоне и читал. Хачингс ворвался в салон, побледнев от злости, и молча направился к Дику решительными шагами.

Дик вскочил на ноги и закрыл книгу, приготовившись швырнуть ее. Дик понимал, что если бы ему пришлось драться с мелковатым, но жилистым бухгалтером, смекалка пригодилась бы ему не меньше ловкости и силы.

Дик отступил за спинку стула. «Выходи оттуда, ничтожный маленький трус!» – задыхаясь, сказал Хачингс, подходя почти вплотную.

Вместо ответа Дик огрел Хачингса по голове увесистой книгой.

Хачингс взревел, поднял стул и швырнул его в Дика. Дик уклонился, но споткнулся и упал. Хачингс набросился на него и стал жестоко пинать. Боль пронзила ребра Дика. Он перекатился набок и схватился за одну из ног Хачингса как раз в тот момент, когда другая нога пнула его по щеке. Звезды посыпались из глаз Дика, зубы треснули – он рывком потянул ногу на себя. Хачингс пошатнулся и, размахивая руками, свалился на спину. Дик нырнул на него, молотя обоими кулаками. Ему удалось попасть по подбородку и в глаз. Хачингс взревел.

«Постойте-ка, постойте! – раздался гневный голос. – Что тут происходит?» Между противниками протиснулся профессор Декстер.

Манеры Хачингса мгновенно изменились. «Я только защищался, профессор. Если он – сын главного астронома, это еще не значит, что ему все позволено!»

«Вранье!» – воскликнул Дик.

Не моргнув глазом, Хачингс продолжал: «Доктор Мердок просил меня следить за ним, чтобы он не попал в беду. Я выполнял его указания, но Дику это не понравилось и, как только я вернулся в салон, он швырнул в меня книгой».

«Все это вранье! – возмущенно протестовал Дик. – Он напал на меня – разозлился потому, что я от него убежал и первый вернулся внутрь».

Профессор Декстер позволил себе раздраженно улыбнуться: «Какова бы ни была причина этой драки, я не желаю, чтобы здесь происходило что-нибудь подобное. Вы слышите, оба?»

«Чем меньше он будет попадаться мне на глаза, тем лучше», – пробурчал Дик.

«Мне поручено за ним следить», – злобно огрызнулся Хачингс.

Профессор Декстер с отвращением взглянул на бухгалтера: «А кто будет работать, пока ты следишь за Диком?»

«Я уже сделал все, что от меня требуется – и всего лишь выполнял распоряжения».

«Мой отец никогда не говорил ему ходить за мной по пятам и вынюхивать все, что я делаю, – заявил Дик. – Я его знаю, он ничего такого не мог сказать».

Профессор Декстер потерял терпение: «Он вернется через несколько дней, и тогда вы сможете разобраться в том, что он сказал и кому. Тем временем: чтобы не было никаких склок! Хачингс, ступай в лазарет и позаботься о синяке под глазом».

Когда Хачингс удалился, профессор Декстер повернулся к Дику: «Не хочу принимать скоропалительных решений, Дик, но мене кажется, что до возвращения твоего отца тебе лучше не выходить наружу в одиночку. На Луне с человеком, гуляющим в одиночку, может случиться все, что угодно – кислородный баллон может отсоединиться, нога может застрять в трещине, можно даже сорваться в какую-нибудь пропасть. Это опасно, и – хотя я не сомневаюсь в том, что Хачингс злоупотребил поручением твоего отца, в принципе на Луне никому не следовало бы находиться одному снаружи».