Вампирея капитана Блада

– Чёрт ва-азьми, шта фы имеете ф виду? – барон сделал попытку грозно встать из-за стола, но рухнул вместе со стулом. Ром – непредсказуемый напиток.

– Возможно, что я не очень бегло говорю по-французски, – удивлённо произнёс Блад. – С вами всё в порядке? Давайте выпьем и обсудим!

– О, вы г-в-рите па-французски достатыщно бегло, г-спадин пират! Но я не па-азволю вам фалять дурака! – резко надувшийся де Ривароль отобрал у доктора бутылку и сам наполнил стопки. – Ты… вы с фашими-вашими людями п-ступили на службу к ка-королю Франции. А пир-вей-шая абязанность оф-офицера – па-ви-на-вение начальству!

– Звучит как тост. Выпьем?

– Канешна-а! – барон лихо вылил ром в глотку. – И ни выображайте сибя м-моим союзником, ф-вы только мои… эти… пыд… пад… подчинённые. Пнятна?!

– И почему я не удивлён? – улыбнулся капитан Блад.

Диалог с заносчивым генералом помог Питеру быстро стать самим собой, и только одна мысль портила ему настроение – мысль о том, что он был неделю небрит и одет, как бомж. Впрочем, это уже две мысли, но его не так волновали цифры.

– Уверяю вас, генерал, мне всё понятно. Но условия нашей вам службы определяются соглашением, по которому мы получаем пятую долю трофеев. Отказываясь от этой бумаги, вы таким образом аннулируете соглашение, отказываясь в целом использовать наши силы и опыт. А мы со слезами на глазах лишаемся высокой чести служить под вашим командованием. Тема исчерпана?

Три офицера Блада громкими аплодисментами выразили полное одобрение своему капитану. Прижатый к стенке нетрезвый де Ривароль посмотрел на них самым гневным пьяным взглядом. Его забитые подчинённые зарылись бы под паркет, но на корсарах это не сработало…

– Теоретически… – робко начал молчавший доселе де Кюсси.

– К дьяв-лу эти ваши… те-тиории! – набросился на него барон, обрадовавшись, что есть жертва, на которой можно выместить своё раздражение. – Вас нада н-нказать! Вы эта… ставити мня в дурацкое п-ложение! Ром исчё есть?

Доктор с нежнейшей улыбкой наполнил стопки в шестой раз. Барон выпил, занюхал рукавом и вопросительно уставился на стопку Блада.

– Итак, вы не можете выделить нам драгоценную часть трофеев, – спокойно заключил Блад, накрывая свой ром ладонью, – тогда какой смысл кричать на господина де Кюсси или наказывать его? Он же не виноват в том, что на меньшую долю мы не соглашались.

Командующий королевскими сухопутными и морскими силами Франции в Америке побагровел, встал, постоял, попытался сесть, но досадно промахнулся мимо стула.

– Я аб-бдумаю этот в-прос, – сердито фыркнул он, сидя на полу с видом, будто так и задумано. – И фас! Ф смышле… вас у-ве-домлят о м-ём ришении!

Питер Блад встал. Его офицеры последовали его примеру.

– Честь имею откланяться, господин барон! – слегка поклонился Блад и вышел вместе со своими корсарами. Бутылку рома, опустошённую на две трети, он оставил на столе.

Вы понимаете, конечно, что за этим наступил практически катастрофический кирдык для господина де Кюсси. От галльского мата пьяного де Ривароля дрожали стены; размахивая ногами и руками, он орал на губернатора французской части Гаити, как на нашкодившего мальчишку.

Исчерпав арсенал грязных ругательств, адмирал перешёл к действиям. По его мнению, теперь де Кюсси не мог оставаться губернатором Гаити, и поэтому он спьяну просто отобрал у него чин и должность до времени своего отъезда во Францию. Хотя де Кюсси мог бы и выпросить прощение, согласившись на один дружеский поцелуй. Всего один французский поцелуй, разве это так уж много? Выпьем на брудершафт этого чудесного колониального напитка и…

Де Кюсси спасся от дальнейших пьяных домогательств лишь потому, что последний глоток рома уложил барона под стол не хуже прямого удара пушечным ядром в лоб. Если бы на этом проблемы закончились, но увы…

Уже утром следующего дня, когда на берег сошёл Волверстон, одетый в живописном пиратском стиле – кожаной жилетке, синих шароварах, с цветным платком на голове, – какой-то не особо умный офицер французских войск громко начал потешаться над одноглазым корсаром. Волверстон при всех пообещал надрать ему уши!

Офицер по-гасконски вскипел и, выхватив шпажку, полез в драку. В ответ гигант так врезал обидчику в челюсть, что француз улетел к воротам крепости, где, распахнув их головой, свалился без памяти. Мстить за своего товарища полезли ещё четверо французов, каковые были столь же безжалостно отлуплены старым морским волком.

Из форта побежали солдаты, с борта «Антропос» посыпались пираты, и быть бы междоусобице, не согласись великодушный Волверстон сам пройти в кутузку. Взоры разгорячённых корсаров обратились к флагманской «Арабелле»: «Питер, тут же наших бьют!»

А ещё через полчаса, когда командующий армиями и разжалованный губернатор де Кюсси сели обедать, лакей-негр доложил им о визите капитана Блада. И прежде чем не успевший опохмелиться де Ривароль раздражённо послал его к чёрту, в комнату вошёл элегантно одетый джентльмен.